Когда город еще спит, когда улицы залиты серым мягким туманом, скрывающим сонные золотистые блики еще не облетевшей листвы, можно услышать шепот камней древней брусчатки и легкое дыхание источенных временем статуй в замершем городе. И все наполнено тихим умиротворением, вязким, но не затягивающим в свои сети... Окружающим мягким покровом мистики и свежим, нетронутым воздухом поздней осени, звенящим каплями мелкого дождя над старой улицей.
И шелест шин по мокрой улице, покрытой акварельно-яркими листьями, севший голос с неповторимым акцентом желающий доброго утра... Тусклые лучи солнца, пробивающиеся сквозь серые тучи, затянувшие южное небо. И терпкий вкус слишком сладкого кофе на заправке под моросящий дождь, веселый голос незнакомца, рассказывающий о кораблях и старых крепостях, пушечных залпах и забытых сражениях.
Светло-голубые глаза, сонные, внимательные, задумчивые, пристальные... Неуверенный блик в светлых волосах и мельком ухваченная радостная и довольная улыбка в тени заднего сидения шумного автобуса.
Мягкие шаги по брусчатке, стены старой колокольни у реставрированной церкви, лепнина на стенах, колонны вдоль улиц, старые двери, древние окна, сонные крыши, кружева историй. Звонкий голос о городе, яркие рассказы о былом, тихий разговор наблюдающих течение времени, едва-уловимый писк камеры за спиной, странная тень...
И тихий смешок, вспоминающий старые истории родного города... Лукавый взгляд, от которого внутри все переворачивается с ног на голову.
Шум центральных улиц и свет фонарей в ранних сумерках. Голос, все так же хриплый, но так же своеобразный и так же притягательный, сплетающий нити историй в изящное покрывало умопомрачительных историй. Блики искусственного света в лужах среди старых камней и чужие маскароны на барочных зданиях.
Лента дороги в свете фар и пелена тумана, окутывающая деревья. Свежесть моря и запах мидий в темноте ночи. Тихий голос – сиплый, хриплый, севший – рассказывающий о социальных сетях и северных богах с одинаковым вдохновением. Опьянение от глинтвейна и влюбленный круговорот мыслей, смущенный взгляд, пытающийся запечатлеть как можно больше в неверном свете фар проезжающих мимо машин. Шепот историй, боящийся разбудить окружающих и запах чужого мужчины – будоражащий и заставляющий трепетать саму душу – что только смешивает волнение и легкий, даже неосознаваемый, испуг.
Легкий взгляд, веселая улыбка, забавная гримаса с высунутым языком, приглушенный смех.
Едва уловимые непроизвольные касания, быстрые взгляды, тихие голоса и смех. Касания пальцев, улыбки, облекаемые в слова мысли о прошлом и личном, взгляды на тусклую прямую дорогу... И лица близко, и можно рассмотреть цвет глаз даже в неверном свете, увидеть выражение лица – уставшее и умиротворенное, довольное и задумчивое, с легкой улыбкой и пристальным взглядом.
Легкое касание рук напоследок, теплые слова и взгляд, легкая улыбка...
И свежий воздух в моросящем дожде поздней осени, стучащей каплями по золотому багрянцу осыпавшихся на мостовую листьев.

@темы: друид_опять_поуши, Нарья, словесные наброски

---

Полуночное

Шершавые камни скользят под ладонью, царапая и оставляя измученному разуму остатки связи с реальностью. В голове вечный круговорот мыслей, не утихающих ни на миг, совершающих безумный танец образов и идей, мешая реальность с вымыслом, а вымысел – с видениями других реальностей. Подол платья шелестит по ступеням, и этот шелест совпадает с лихорадочным шепотом в голове, уже давно не пугающим, уже привычным. И шепот на несколько голосов, что в моменты излишней эмоциональности сливается в один-единственный голос, он уже совсем родной, совсем не опасный. Он – единственное, что осталось от тех, кто был так дорог, кто навсегда унес с собой части души и сердца, оставив вечно кровоточащую рану внутри.
Согнуться, закричать совершенно неслышно, беззвучно и пронзительно, словно сама баньши. Чтоб легкие горели от нехватки воздуха, чтоб горло саднило и хрипело, чтоб сводило искусанные в кровь губы. И выплеснуть боль, такую резкую, такую сильную, тоскливую и горькую, что не пожелаешь никому. Что отравляет медленным ядом, питаясь душевными силами, что тянет душу, выкручивая тонкие нити чувств на своеобразной дыбе темных, засасывающих в черноту, мыслей.
Тугая, давно закрытая и неиспользуемая, дверь поддается с трудом. Ладони оцарапаны о грубую и острую ковку, ручка в виде оскаленной рогатой головы режет изящные ладони. Края впиваются в кожу, оставляя на фантасмагорической морде демона кровавые потеки, уже отчетливо отливающие темной зеленью. Скрипа нет, тяжелые створки медленно ползут в стороны, в молчании открывая запечатанный зал. Следы копоти на полу и потолке, выщербленные сколы на стенах и колонах и темное пятно на мраморных плитах – от всего зала несет обреченной яростью и жгучей безысходностью. Смесь эмоций, похороненных в глубине башни, заставляет голоса в голове захлебываться шепотом, кляня, рыдая и сыпля угрозами. И лишь едва слышный баритон, что почти умер за всей этой бестелесной какофонией, монотонно повторяет обрывки из жреческих молитв за упокой, мешая их с признаниями в любви.
И ведь не помогает уже ничего. Ни вспышки ярости, беспричинной, внезапной, заставляющей кровь кипеть, а сердце заходиться в бешеном ритме. Ни активная, граничащая с безумным помешательством, деятельность, забивающая все свободные минуты, но не помогающая лишить себя лихорадочного ощущения утекающего, словно песок сквозь пальцы, времени. Нет того, тех, ради кого согласна на безумные авантюры, на вечное горение и пылание, на постоянный свет. Не для кого улыбаться, некому говорить о чувствах, не о ком думать...
Руки медленно обводят края мраморных плит – черных и белых – оставляя тянущиеся разводы, окружая давно засохшую, въевшуюся в камень, изрезавшую мрамор мелкими трещинами, кровь. Оплетая немыслимым рисунком, одной лишь ей понятными символами, без остатка вкладывая все мысли, чувства и слова, что не успела сказать, что не смогла передать, что постеснялась подарить, не осознавая, что момент, когда их передать будет некому, настанет так скоро. И голоса в голове утихают, вытесненные все более и более крепнущим баритоном, с теплыми суховатыми нотками и едва-заметным дефектом, словно говорящий не привык к понятному ей языку. И слова отравляют сознание, дурманят, обещают утешить, подарить забвение, создать все, что пожелает израненное сердце. И голос столь мягок, что можно прикрыть глаза и наслаждаться.
А он становиться лишь сильнее, подавляя волю, окутывая дурманом, отсекая реальность, заглушая собственные, кричащие в агонии мысли и чувства. И так легко поверить, что зал не пуст, что здесь, совсем рядом, стоят те, кому так легко и естественно подарила трепещущее сердце и испуганную душу. И снова, как и всегда, грудь стискивает щекочущее чувство сладкой горечи и пьянящее счастье с толикой терпкости.
И все вокруг сливается в безликий поток смутных образов, не оставляющих следов в памяти, стирающихся с той же стремительностью, как и появляющиеся перед глазами и мельтешащими в ее жизни. И вечный шум, какофония голосов и звуков, голоса снаружи и мысли, орущие шепотом – все, все окружает круговоротом испорченного калейдоскопа. И словно издалека, словно зритель в далеком зале, вдруг видишь себя со стороны. Спокойную, гордую, с мягкой улыбкой и тщательно спрятанным в глазах безумием. И ни следа слез, не искривляет миловидные черты гримаса боли и тоски, не падает тело сломанной куклой. Лишь пальцы кровоточат, словно облитые фосфоресцирующей краской, где багрянец все сильнее и сильнее становится противоестественной зеленью.
И крик вновь рвется из горла, что не издает ни звука, и слезы катятся из глаз, чтоб с тихим звоном упасть вниз. И ладони только судорожно сжимают рукоять подхваченного с пола клинка. И пальцы, словно иссохшие ветви, оплетают холодный метал, впиваясь в рельеф рукояти, даря ощущении живой боли, на доли секунды вытесняющие эту невыносимую, тягостную душевную муку...
Рывок, влажный хруст и агония криков, все так же не громче шепота, что умирают в гаснущем сознании, вытесняемые образом странных, все время меняющих свой цвет, глаз. И искусанные губы неслышно шепчут имена, двигаясь все неразбочивей, замирая и застывая, в то время, как на пол льется багровая кровь, поглощающая своим темным цветом гаснущую зелень. И пальцы соскальзывают по торчащему из самого сердца острию, пачкая еще не запятнанный метал, оставляя разводы на не менее красной ткани.
И хочется улыбнуться. В последний раз, тихо и искренне, как когда-то, словно там, куда устремлен гаснущий взгляд снова появился тот, кому хочется дарить неуверенные улыбки и влюбленные взгляды. Но губы не слушаются и там, выше, лишь безбрежный и пустой холод...

@темы: мысли, словесные наброски, Нарья, каражанское

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

О порталах

Это была безумная идея, рожденная... ну, наверное я очень соскучилась за Медивом? Медивами? Как обычно, друид что-то пришло в голову
p.s. Эта мелодия у меня стойко ассоциируется не с Артасом, а с прошлым августом в Каражане. Так что пускай она тут и висит ^.^

Поглощенная записанными конструктами заклинаний и чар, молодая женщина медленно шла по библиотеке и покусывала губы, явно задумывая что-то. В ее руках, под тонкими пальцами, тихо шелестели исписанные острым почерком пожелтевшие листы, собранные в тонкий кожаный переплет. Эти листы, старые и потрепанные, выглядели многообещающе – с частично выпавшими листами, с заметками на полях и исписанные пиктограммами и пояснениями. В общем, найденная где-то промеж книг рабочая тетрадь небольшого формата точно хранила какие-то интересные идеи или наработки и их стоило обязательно прочитать и, по возможности, воплотить.
Тонкие пальцы заинтересованно пробежались по четкой схеме портальной конструкции, ногти царапнули несколько нижних рун, послышалось тихое хмыканье.
-Вот ленивое создание,- рассмеялась девушка, вчитываясь в строчки. Конструкт манил своим изяществом и некоторой сложностью, а также вызывал смех своим предназначением – судя по всему, рассчитывающий его маг пытался придумать стационарный телепорт для передвижения по районам Штормграда. И, исходя из приложенной к записям карте, расчерченной и подписанной совершенно другим почерком, надоумил его на подобное кто-то из давних друзей.
-А это идея,- протянула девушка, задумчиво глядя на уходящую ввысь винтовую лестницу, ведущую снизу, мимо библиотеки и к комнатам наверху.- Очень интересная идея.
Еще раз взглянув на старую карту Штормграда, где был четко и недвусмысленно подчеркнут трактир, эльфийка хихикнула и захлопнула тетрадь, ловко упрятывая в стопке собственных записей, которые она унесла в комнату.

Вычерчивание рунического конструкта для стационарного телепорта, срабатывающего в момент наступания ногой на это самый конструкт, сначала казалось вполне примитивной задачей. Особенно для увлекающейся начертанием эльфийки. Очень увлекающейся и в одно время и вовсе закопавшейся в задачу привязки визуальных иллюзий к чарам, где простой бумажкой и первыми попавшимися чернилами уж точно не обойтись.
Но здесь! О стандартном вычерчивании мелом и вовсе можно было не думать – стерлось бы моментально, и хорошо, если бы просто не сработало. Для выкладывания конструкта из драгоценных камней у нее не хватило наглости – все же запас в Каражане создавался для совершенно иных задач и опытная чародейка уже просто не смогла потратить ресурсы на, по сути, баловство.
Еще можно было бы начертить при помощи арканы, будь это разовым телепортом, но для создания и подпитки постоянно действующего конструкта у нее сил было маловато, как ни прискорбно было это осознавать. Да и сиял бы рунический чертеж, словно путеводный маяк посреди чиста поля, так что размышления о черчении посредством арканы и последующей подпитке от проходящей через башню лей-линии тоже пришлось отказаться. И вовсе не потому, что Медив тут же бы узнал кто, как, почему и зачем дергает энергетическую подпитку башни.

Задумчивая Шинон, выслушав в пол уха пространные размышления Нарьи за завтраком, сначала не в тему пробормотала что-то о недавно доставленной в Каражан штукатурке. А после, все так же не отрываясь от своих каких-то записей, ложкой прочертила на столешнице то ли кривую руну молчания, то ли усовершенствованную руну гнева. Оставшийся след от варенья вызвал молчаливый гнев уже у Мороуза, яростно оттирающего пятно, не сошедшее и к вечеру.
Проводив собравшуюся по своим делам следопыта, проявляющую в башне в последнее время крайне редко и погруженную в свои заботы, эльфийка с сожалением покосилась на умыкнутое с конюшни ведерко с разведенной штукатуркой – она была светлой и легко крошилась при засыхании. Стоило бы намекнуть магам, что поставщика стройматериалов можно проклясть чем-нибудь в воспитательных целях.

Мысль о варенье снова возникла утром, когда сонный Медив задумчиво рассматривал странный символ на столешнице, а Кадгар, узнав, что уже второй день как никто не может свести новое открытие в начертании, опасливо покосился на банку с подписью «малиновое» и отодвинул ее подальше.
Липкая масса, с легкостью добытая на кухне и одуряющее пахнущая малиной и еще какими-то ягодами, запросто ложилась на любую поверхность, держала форму, позволяла наносить себя тонкими линиями и с так же умопомрачительно быстро смывалась простой тряпкой. Похоже, что дело было в каких-то неосознанно примененных чарах из арсенала следопытов и охотников, а не в тайной рецептуре или, как пробурчал Кадгар, «явно позеленевшей каражанской малине».
Собственно пятно исчезло за ужином, по одному щелчку пальцев довольного старшего мага и окончательно утвердило в том, что держалось там на одном, или нескольких, магических словах. И что чары в любом закрепленном таким образом рисунке Хранитель почувствует очень легко, можно было и не сомневаться. А значит – прощай эффект внезапности.

Встрепанный Кадгар, которого отловили уже в коридорах Аметистовой Башни, сначала отмахнулся, потом еще раз отмахнулся, а когда понял, что таким образом ничего не добьется – пустился в пространные размышления о начертании рун кровью, практикуемом недавно вытянутыми из темницы иллидари. Увлекшись, он очнулся, когда вместе с Нарьей, тщательно записывающей все услышанное, консультировался у Барика Нагоняющего Грозу, начертателя иллидари, касательно лучшей крови, подходящей для различных типов рун. Агрессивно настроенный ночной эльф отстаивал теорию о том, что крови надо много, а демонов для торжества науки уж точно не жалко.
Пробормотав что-то о срочных делах, верховный маг ретировался, оставив парочку начертателей углубляться в дебри науки и строить новые теории. Прикрыв дверь кабинета, Кадгар выдохнул и покачал головой – оставалось надеяться на хоть какое-то благоразумие эльфийки, нечасто устраивающей самоубийственные эксперименты.

Надежда угасла, стоило верховной друид появиться на пороге его комнаты в Каражане, куда глава Кирин-Тора смылся, путая следы и чередуя различные типы порталов. Решительно настроенная чародейка выглядела несколько устрашающе и явно была не намерена отстать от мага, не получив необходимого результата.
-Мне нужен твой палец,- заявила Нарья, подбросив и поймав в руке один из Клыков Пеплошкурой, что при размерах и форме этих кинжалов выглядело совсем уж жутко. Оскал и веселое безумие во взгляде и вовсе заставили вспомнить, что приверженка кошачьей формы, не брезгует философией друидического баланса и равновесия, как и не является «белой и пушистой» несмотря на всю ту же кошачью форму.
-А новый мне кто отращивать будет?- титаническим усилием подавив зевок, кисло спросил полусонный и уставший маг, лениво плюхаясь обратно на кровать.
-Я же не сказала, что собираюсь тебе что-то отрезать,- эльфийка с лихим свистом и скрежетом вогнала артефакт обратно в ножны, полностью отбросив демонстрируемую маску безумного ученого.
Прикрывший глаза Кадгар почувствовал, как с него стянули сапоги, а после – весьма ловко освободили от сумок, перевязей и поясов с кучей крайне необходимых мелочей и экспериментальных мелких приборов. Потом его лишили кольчужного воротника и перчаток и уже покушались на камзол, когда маг соизволил приоткрыть глаза и начать вяло сопротивляться. В процессе молчаливого препирательства, маг все же лишился камзола, но несколько проснулся и осознал, что шутливая возня его немного развеселила.
-Вот так,- мурлыкнула Нарья где-то за его спиной,- Давай, не будь таким хмурым.
Тонкие пальцы взъерошили волосы, пробежались по шее, ныряя под ворот и мягко, но настойчиво сжали напряженные плечи.
-Так что, отдашь мне свою руку на растерзание?- поинтересовалась чародейка, умело разминая плечи и окружая мага целительскими чарами. Как нельзя кстати пришедшимися, после бессонных ночей, связанных с переброской сил на Расколотые Острова и организацией защиты оставшихся за морем земель.
-Что опять задумала?- буркнул маг, наслаждаясь состоянием расслабленного покоя и легкого, чуть дурманящего транса, что дарили ощущения друидической магии.
-Небольшой эксперимент с телепортом в Каражане. Ты с ним настолько сроднился, что здесь стоит использовать чернила с твоей кровью,- Нарья вопросительно заглянула в лицо Кадгара.- Ничего страшного и ужасного, просто попытка устроить гораздо более удобный путь из холла на вершину.
Внимательно посмотрев на эльфийку подозрительным взглядом, верховный маг все же протянул ей ладонь. Игла и колба нашлись в клапане пояса чародейки, подготовившейся и явно не рассчитывающей получить отказ.
-Конструкцию портала где взяла?- поинтересовался маг, разглядывая иллюзорные листья, обвившие ладонь и затягивающийся порез.- Барик составил?
-Нет,- слишком сладко улыбнулась друид,- Но в опыте составления порталов того, кто чертил эту конструкцию, я уверена на все возможные проценты.
Кадгар только закатил глаза, всем своим видом демонстрируя нежелание знать, как именно были найдены или выпрошены подобные знания.
-Постарайся не взорвать лестницу,- буркнул он, подгребая себе подушку и одеяло.- Иначе мы вообще не сможем попасть наверх.
-Сказал тот, кто превращается в ворона при каждом удобном случае,- фыркнула друид, шутливо натянув одеяло на нос магу, и хихикнула, услышав недовольное сонное бурчание.
Прошелестел подол длинного платья, тихо хлопнула дверь и Кадгар, устало вытянувшись на кровати уснул, практически сразу выбросив из головы очередную, вполне невинную, идею чародейки.

*** *** ***

От прилетевшего в нее заклинания чародейка увернулась на одних рефлексах, приземлившись уже на четыре лапы и выдав угрожающий рык в сторону неизвестного мага, решившего вытереть ее ближайшую стену. Еще одно заклинание ударило в колонну, рядом с которой мгновением ранее находилась друид в звериной форме, а вокруг молниеносно перемещающегося зверя вспыхнул защитный купол.
-Совсем страх потерял, маг?!- рявкнула кошка, внимательно принюхиваясь, пока неизвестный с ошарашенным выражением лица рассматривал чародейку. Пахло от незнакомца, закутанного в темно-красную накидку чем-то неуловимо знакомым, но неясным.- Заклинаниями в Каражане швыряться?
-Ты вообще кто и что тут делаешь?!- пришел в себя маг, широко распахнутыми глазами рассматривая друида. Огромный белый саблезуб, по плечо магу в холке, окруженный арканическим доспехом, заставлял задуматься, прежде чем посылать в оборотня заклинания, от которых он весьма проворно уворачивался.
-Это ты вообще кто и что тут забыл?- фыркнула кошка, ощерив огромные клыки и сощурив пронзительно-синие глаза.- Обычно те, кому так уж хочется увидеть Медива, топчутся у ворот. Или Даларан все же рухнул и теперь у руин срочно нужен верховный маг?
-Что?- совсем опешил маг, даже отшатнувшись от саблезуба.- Я – Медив. И при чем тут вообще Даларан? Это они послали тебя все вынюхивать здесь?!
Глаза мага полыхнули арканой, но стоило когтям огромной кошки проскрежетать по каменным плитам, как он вздрогнул и гневно выдохнул, снова став пристально разглядывать друида, что-то обдумывая.
-Прости, мой хороший, но на Медива ты похож, как я – на Эгвинн.
Кошка грациозно стала обходить мага по кругу, демонстративно принюхиваясь и насмешливо щеря клыки. Белая шерсть переливалась в свете обычных светильников и каналов лей-линий, приковывая взгляд, а мерцание призрачного доспеха на спине и плечах зверя завораживало.
-Опять же, зачем Даларану посылать меня хоть куда-то? Я ведь и сама могу их послать,- отчетливо хмыкнула кошка.- И все же... Ты утверждаешь, что ты – Медив. Страж и хозяин Каражана?
Дождавшись хмурого кивка светловолосого и голубоглазого мага, кошка наклонила голову набок, рассматривая мужчину, а после нагло разлеглась, пронзительно зевнув и щелкнув внушительным набором зубов и клыков.
-Не похож. На голову ниже, светловолос и цвет глаз тоже другой. Но заносчивая сволочь с замашками агрессивного социопата у тебя прекрасно получается. Говори, что нужно в башне?
-Понять, что ты делаешь в Каражане,- ласково произнес маг, мягко улыбнувшись, и кошка тут же попыталась вскочить, но незаметно сплетенные чары все же подловили самоуверенную чародейку, надежно фиксируя ее в коконе из энергии.
Потоки арканы обтекали зверя, усиленно пытавшегося вырваться и Стражу приходилось даже прикладывать усилия для того, чтоб сдержать пойманную в одном из прилегающих к библиотеке кабинетов, неизвестную.
-Что ты искала здесь?
Маг чувствовал, как вспыхивают незнакомые чары, отдаваясь в голове легким звоном и оставляя неуловимый травяной привкус на языке. Видел, как зло щерится оборотень, смотрел, как напряжены мышцы саблезуба в безуспешной попытке прорваться сквозь завесу чар.
-Отвечай!
Маг вплел в структуру чар еще одно заклинание, решив, что оставшись в облике хрупкой девушки, которую он увидел изначально, чародейка будет несколько деморализована и лишена привычной защиты облика опасного хищника. Пас рукой и вспышка арканы смешалась с мгновенно призванными другими чарами, неизвестная молниеносно использовала малейшую лазейку в изменении структуры удерживающего ее заклинания.
С пронзительным криком к потолку взлетел то ли огромный ворон, то ли странный черный ястреб – маг не разглядел. А птица, увернувшись уже от гораздо более смертоносных огненных заклинаний, спикировала на него, падая уже большой и пушистой кошкой и придавливая мага к полу. Когти проскрежетали в миллиметрах от плоти, прижимая плечи к полу. Злая морда хищника ощерилась прямо у лица мага, а тихое рычание отдалось мурашками где-то на затылке.
-Я из тебя чучело в подвал сделаю, маг,- рыкнули ему в лицо.
В следующий момент полыхнула вспышка арканы, перед глазами промелькнули клыки и когти и тяжесть хищника исчезла. С неприятным грохотом падающей и ломаемой мебели, саблезуб пролетел через кабинетный стол и стулья, чтоб замереть под ворохом упавших книг и свитков.

Сознание возвращалось нехотя, выныривая из тяжелой и дурманящей темноты рывками. Постепенно приходили воспоминания, предшествующие весьма сильному удару по голове. Или головой – стопка книг свалилась на нее в тот момент, когда лоб поздоровался о крепкую столешницу перевернутого рабочего стола.
Застонав, Нарья попыталась подняться на заваленном ворохом подушек рекамье. Под руку попало мягкое одеяло, тут же отброшенное в сторону, нос защекотал запах мироцвета и огнецвета, мутный взгляд выхватил мерцание каражанского колодца. Почему она здесь, а не в своей комнате? И, кажется, вот тот алхимический стол давно и надежно был выпрошен у Медива и утащен вместе с оборудованием в соседнюю башню, где она обустроила себе кабинет вдали от магов. Что происходит?
-Тихо, лежи,- чья-то рука настойчиво потянула ее обратно на подушки и чародейка, борясь с головокружением, подчинилась. Рядом сел незнакомый светловолосый маг, мягко улыбнувшись и чуть сжав ладонь девушки, словно предупреждая все необдуманные действия.
-Обойдемся без демонстрации сил, хорошо?- тихо поинтересовался он и чародейка на миг прикрыла глаза, соглашаясь.
-Я изучил остатки твоих чар внизу лестницы,- мягкий голос убаюкивал и вызывал странное желание замурлыкать, но друид подавила первый порыв, все же продолжив наслаждаться тембром и тональностью.
-Портал. Только куда и откуда я не разобрал. Такое ощущение, что он ведет одновременно во все направления Каражана.
-Он должен был вести к подножию лестницы, сразу в библиотеку.
-Ты там и оказалась,- кивнул маг.- Но откуда он вел?
-И верхних покоев. Шутка. Чтоб тот, кто поднимается по лестнице, на последней ступеньке оказывался снова внизу.
-Несколько злой розыгрыш, не находишь?- хмыкнул маг, но не дал девушке возразить. Он протянул ей раскрытую ладонь, на которой лежал неполированный латунный кулон, изображающий кошку на фоне дерева. Потемневшая от времени цепочка блестела в том месте, где соприкасалась с телом, давая понять, что с кулоном давно не расставались.
-Нарья из Каражана,- произнес маг, наблюдая, как девушка застегивает амулет и прячет под верхним камзолом.- Я не знаю тебя, но от амулета чувствуется магия именно моей башни, да и сплав... Буквально недавно я экспериментировал с подобным, надеялся увеличить вместимость для чар.
-Это подарок,- хмуро взглянула на мага чародейка.- Я, в общей сложности, с десятилетие прожила в башне.
-В Каражане? С магом Медивом? Стражем?
Маг хмурился, получая утвердительные кивки на каждый вопрос, а после и вовсе встал и задумчиво прошелся вдоль рабочего стола, переворошив пальцами сваленные небольшой горкой свитки.
-Теория о параллельных мирах пока не нашла четкого подтверждения. Но наличие иных миров магам известно...
-Я бы не сказала, что миры параллельны,- вздохнула девушка, все же встав рывком и болезненно скривившись.- Милорд старше намного.
-Милорд?- маг резко развернулся и вопросительно изогнул бровь.- Разве ты не ученица? Моя... Его, того Медива, из другого Азерота? Ты повела себя, словно Каражан – твой дом, а я – нежеланный гость.
-Было неприятно?- улыбнулась девушка и магу тут же вспомнился оскал саблезубой кошки.- Я не ученица милорда. Я гость и Каражан действительно стал моим домом.
-Гость? Что же...
-Я могу и в Дарнасе заняться выяснением того, как добраться домой. Ну, или в Даларане,- невежливо перебила мужчину чародейка, а маг, этот другой, совершенно другой Медив, скривился так знакомо, что девушка невольно улыбнулась.
-Если где и есть информация о столь мощных и сложных порталах – то только здесь. Погостишь и в этом Каражане, найдем и составим заклинания и отправишься домой.
-Заодно не будешь в Даларане искушать Кирин-Тор узнать побольше о любом из Каражанов,- насмешливо фыркнула чародейка, отбрасывая от себя подушку и нетвердо вставая на ноги. Порывисто шагнувший к ней маг, подхватил шатающуюся девушку и снова уложил на рекамье, непривычно заботливо поправив подушки и мягко придерживая, помогая лечь удобнее.
-Мне будет очень интересно попробовать такие чары,- мягко улыбнулся Страж, но взгляд остался холодным и пронзительным, только подтверждая теорию о том, что и в другом мире Медив и Кирин-Тор мирно не уживаются.

Гостья, уже третий день как обосновавшаяся в Каражане, предсказуемо нашлась в библиотеке. Оккупировала рабочий стол, ориентируясь на свои, совершенно невнятные, мысли, обложилась книгами и свитками. От вычерчиваемых конструкций Медив одновременно приходил в состояние ужаса смешанного с азартом – друид смешивала все, что попадалось ей под руку, в совершенно невообразимых сочетаниях и получала не менее невообразимые результаты. Один экзорцизм для пауков чего стоил. Хотя, он просто не боялся паукообразных до вылета в ближайшее окно в виде совы, наверное.
Сейчас маг стоял рядом с уснувшей прямо за рабочим столом, чародейкой и задумчиво рассматривал повернутый к нему профиль молодой женщины. Как и все эльфы или же их полукровные отпрыски, Дирионаро была красива, но в ней не было ни единой черты синдорай, которые характерны даже для квартеронов. В облике чародейки скрывалось что-то неуловимо темное, жуткое и опасное, гораздо более страшное, чем просто затаившаяся ипостась древнего полубожественного зверя.
Рука, словно сама собой, потянулась к иссиня-черным прядям, разметавшимся по столу и сложенным рукам, пальцы зарылись в мягкие волосы, поглаживая и перебирая. Маг легко улыбнулся, заметив, как девушка во сне потянулась за его рукой. Неужели настолько доверяет? Или же просто подменяет понятия, видя на его месте другого Стража? Или... Он сам чего-то о ней не знает?
-Милорд...- тихий шепот заставил Медива моментально отдернуть руку, за секунду до того, как проснувшаяся чародейка распахнула свои глаза.
-Наверное, неудобно спать на твердом фолианте?- маг улыбнулся еще шире, увидев, что щека друид испачкана чернилами. И потянулся, чтоб вытереть отпечаток острых и мелких букв раньше, чем осознал это.
Друид дурманила разум своим присутствием, жгла душу невыносимым взглядом синих – нечеловеческих, но и не эльфийских – глаз. Этот взгляд, открытый, любящий, полный смеси горькой радости и тихого счастья, вместе с теплой легкой улыбкой цеплял за живое. Что сделал его двойник, что при достаточно отвратительном характере – а уж за это Медив мог поручиться – он заслужил такое обожание? И почему никак не ответил? Ведь ясно же, что девочка свободна, словно вольный ветер. И где-то глубоко внутри скреблось и царапало осознание того, что это не для него, что Дирионаро не привыкла прятать в Каражане свои чувства, что она просто не приняла до конца тот факт что рядом с ней уже иной Медив.
Пальцы невесомо очертили щеку девушки в последний раз, окончательно стерев чернильные разводы простенькими чарами, да так и замерли. Как замерла и сама полуэльфийка, внешне расслаблена и немного сонная, а внутренне – готова полыхнуть от малейшего движения.
Маг медленно провел ладонью по щеке девушки, спускаясь ниже и оглаживая пальцами подбородок, легонько тронув приоткрытые губы и довольно улыбнувшись, чувствуя под пальцами бешеное биение пульса. Малейшее движение, малейший намек и девушка сорвется, нырнет, словно в омут с головой, путаясь в осознаниях реальностей и собственных привязанностей. Не очень хороший поступок с его стороны, но как же соблазнительна была мысль самому испытать тот вихрь эмоций и чувств, что так опрометчиво отбросил его двойник.
Неловкий момент прервал Мороуз, тихим покашливанием обративший на себя внимание, и Нарья отскочила от Стража, словно ошпаренная. Медив же, спокойно повернулся к несколько смущенному дворецкому и вопросительно изогнул бровь. Вряд ли Мороуз решил искать магов посреди ночи без веской причины.
-Хранитель, к Вам прибыл маг,- как-то по особенному хитро улыбнулся дворецкий и хозяин Каражана тут же нахмурился.
-Что ты хочешь этим сказать?
-Он... прибыл в виде проекции. Не назвался, но сказал, что хочет поговорить с тем, кто сейчас хозяин этой башни и с друидом Дирионаро.
-Вот как,- протянул Медив, скользнув задумчивым взглядом по усиленно изучающей книгу чародейке.- Зови тогда этого способного мага.
Голубоватая, полупрозрачная, но не лишенная красок, полыхающая протуберанцами арканы и, почему-то Света, фигура появилась на пороге кабинета так быстро, словно маг использовал «скачок», прекрасно зная, куда его занесет заклинание.
-Ты! Ты... Ты осознаешь, что вообще натворила?!- уже с порога начал неизвестный, моментально переходя на повышенные тона.- Вообще, хоть капля рассудка осталась в твоих продымленных благовониями мозгах?! Нарья!
-Что «Нарья»?- поморщилась друид, потерев пальцами висок.- Не ори, голова у меня от твоих воплей лучше работать не станет.
Маг, озадаченно моргнув, стремительно подошел к девушке, мельком мазнув заинтересованным взглядом по наблюдающему за ним Стражу.
-Истощение?
-Нет. Медив.
-Аааа,- протянул маг, словно произнесенное имя сразу же все объяснило. Покивав своим мыслям, чародей развернулся к хозяину Каражана, улыбнувшись и вежливо кивнув.
-Прошу прощения, что я так вот вломился, но увидев тогда, что натворила эта непоседа – пришел в ужас и тут же рванул выяснять, куда ее занесло.
Страж, с интересом рассматривающий незнакомого мага, встрепенулся.
-Судя по всему, Вы меня знаете. А я Вас – нет. Не хотите представиться?
Высокий, даже несколько возвышающийся над Медивом маг обладал фигурой тренированного воина. Да и одет был в нечто, крайне далекое от привычных вычурных мантий архимагов Даларана. Одно кольчужное оплечье чего стоит, а уж плотная и добротная проклепанная кожаная куртка и тяжелые сапоги и вовсе наводили на мысли о совершенно нетипичном маге.
-О!- изумленно протянул этот самый нетипичный маг, разглядывая Стража широко распахнутыми голубыми глазами.- Это... Временные потоки не соответствуют, правильно? И Вы меня еще даже не видели? Тогда, боюсь, я вынужден ограничится тем, что я нейтрально настроенный ко всем маг из Даларана.
Медив прищурился, мгновенно подобравшись и желающий остаться неизвестным чародей, тоже как-то насторожился, мгновенно потеряв очарование беззаботного весельчака.
-Хранитель, вряд ли нелояльный к Вашему двойнику маг из Даларана долго прожил бы в Каражане. А этот паршивец туда и обратно шляется с завидной регулярностью.
-Я не шляюсь!
-Ага. Нашему Медиву это расскажи,- фыркнула Дирионаро и Медив из здешнего Азерота улыбнулся помимо воли. Несмотря на ехидство тона, друид этого мага любила, да и сам неизвестный явно больше переживал о том, чтоб не сболтнуть лишних сведений из вариации будущего, чем о том, чтоб что-то здесь вынюхивать.
-Ну, это же была вынужденная мера,- не очень уверенно буркнул маг и тут же сменил тему.- Ладно. Ты в порядке, ничего слишком непоправимого не произошло, так что я возвращаюсь и постараюсь придумать, как провесить стационарный портал, а не ту дрянь, что ты вычертила. Да, твоих друидов я отправил по заданиям в Азсуну и Крутогорье, как вернешься – пусть тебе отчитаются, и мы подумаем над тем, куда двигаться дальше.
-Вали уже, стратег и тактик,- Дирионаро запустила по проекции скомканным пергаментом, ожидаемо пролетевшим насквозь.
-Ты неисправима,- маг с улыбкой покачал головой и, поклонившись Медиву, исчез в вихре арканы и чего-то странного, напоминающего песок, укрывшего в своем мельтешении появившийся в руках неизвестного посох.
Медив медленно развернулся к задумчивой, но все же мечтательно улыбающейся девушке.
-Мне ведь не померещилось?- вкрадчиво поинтересовался маг, но друид лишь беззаботно пожала плечами с таким невинным выражением лица, что маг понял – добиться от нее ответа будет невозможно. Так что придется затолкать поглубже в память неясный образ Атиеша в руках совершенно неизвестного – пока, неизвестного – мага.

Портал, точнее его конструкт, мерцающий рунными кругами на полу кабинета Медива, полыхнул снова, приковав к себе заинтересованные взгляды магов. Последние несколько часов Медив и неназвавшийся архимаг, вернувшийся за Дирионаро, обсуждали конструкты чар, основанных на рунических начертаниях, успев разобрать ошибки полуэльфийки в ее совершенно безумной интерпретации портала, обсудить разницу во влиянии лей-линий на портальный чары и подобрались вплотную к вычерчиванию межмировых стабильных конструктов.
Поэтому появившийся во вспышке арканы еще один маг застал милую картину чаепития за столом, заваленным свитками и бумажками с набросками конструктов чар. Очередной гость обвел теплую компанию пристальным взглядом зеленых глаз и очень знакомым жестом приподнял бровь, выражая мысли по поводу увиденного. Медив уже хотел было позвать Мороуза и попросить еще прибор и, возможно, стоило бы добраться до винного погреба, но маг только криво и весьма неприятно ухмыльнулся.
-Не стоит утруждаться, мой дорогой я.
Улыбка была больше похожа на оскал, да и гораздо более выдающиеся клыки придавали ей звериной хищности. А здешний Страж даже замер от неожиданности. И вот это – он?! Высокий, худощавый, одетый в красно-черное, черные волосы собраны в небрежный хвост, а уж ощущение магии – ночью приснится, так все экзорцизмы вспомнишь, которые и не знал даже. Словно кто-то в насмешку создал не копию, а совершенный негатив, перевернув все с точностью до наоборот. А его двойник, прекрасно зная, какое впечатление производит, только усугубил – сложил руки на груди и откинул голову назад, глядя в упор на несколько стушевавшегося архимага.
-Чаи распиваем? Неужто Совет Шести тебя в отпуск отправил, а, верховный маг? Или тебя там замещает кто, а я не знаю?- голос другого Медива шелестел бархатным шелком, падал в уши, притупляя сознание, обволакивая обманчивой мягкостью,- Или тебе снова захотелось в еще один портал сбежать?
-Милорд,- Нарья, воспользовавшись поглощенными друг другом магами, скользнула к этому, демоническому – иначе не скажешь – Медиву, обняла со спины, извернулась, заглянула в глаза.
-А мы мои ошибки разбирали,- тихо промурлыкала она, улыбаясь из ластясь, словно кошка.- Вот, архимаг мою конструкцию так раскритиковать хотел, что сам сюда пришел, не стал дожидаться, пока меня обратно вернут.
Маг фыркнул и улыбнулся уже совершенно спокойно, пробежавшись пальцами по волосам друид.
-Непоседа ты, Нарья. Галопом домой,- маг, слегка ухмыльнувшись, хлопнул девушку ладонью пониже спины и перевел взгляд на седоволосого архимага, который спешно собирал записи и успел даже скомкано попрощаться с хозяином здешнего Каражана.
-Ну? Долго ты еще? Мне твоя заместительница весь мозг выела.
-Ей положено,- буркнул архимаг, подходя к руническому порталу.
-Ей положено выносить мозг тебе, а не мне. С чего она вообще взяла, что я знаю, где ты пропадать изволишь?
Архимаг прервал перебранку явно не первую и совершенно ясно указывающую на близость этих двоих, попросту активировав портал и исчезнув во вспышке магии. Черноволосый Медив раздраженно выдохнул и повернулся к замешкавшейся Дирионаро.
-Спасибо за все,- улыбнулась чародейка.
Друид грациозно скользнула к здешнему Медиву, обняв и поцеловав в щеку. Маг улыбнулся, услышав тихий шепот туманной, но почему-то приятной фразы, и отметил, что для совершенно равнодушного к девушке мага, его двойник смотрит слишком уж тяжелым взглядом.
-Леди!
Полуэльфийка упорхнула в портал весьма резво, оставляя магов одних, но пришедший с другого Азерота Страж окинул зал башни странным взглядом, скользнул по своему двойнику и только качнул головой.
-Мое почтение.

Вспышка, гораздо более яркая и ослепительная осветила зал, загудели лей-линии, реагируя на водоворот магии и чар. Когда сияние погасло, на полу не было ни следа сложной конструкции, а на столе дотлевали свитки и бумаги.
Медив, машинально прислушивающийся к кажущемуся странно пустым Каражану, поворошил пальцами пепел и кивнул собственным мыслям. Все правильно. Не стоит ему знать что-то сверх того, что может дать и без того тяжелый дар Пророка. Как бы это не было соблазнительно.

@темы: графическое, Азерот, Варкрафт, Кадгар, Медив, Нарья, словестные наброски, WOW

---

Эмоции на бумагу

-С-с-с-с...оздание пернатое!- стеклянная ваза полетела в стенку, с мелодичным звоном рассыпавшись на тысячи осколков. Вспышка магии подтвердила смутные опасения в том, что под горячую руку попал если не артефакт, то уж редкое произведение искусства точно. И судя по цвету, изначальной форме и отголоску чар – это был раритет времен королевы Азшары.
Кадгар, на чьих глазах происходило столь варварское обращение с окружающими предметами, устало вздохнул и с некоторой долей сожаления покосился на разбушевавшуюся чародейку. С одной стороны ему было крайне жаль изысканных вещиц, почти всех зачарованных или вовсе считающихся мелкими артефактами. С другой – при одной мысли, что не приди он сюда, а позови, как обычно, к себе в даларанский кабинет... О-о-о, сейчас Кадгар был крайне рад тому, что взбудораженный необоснованными обвинениями наару, примчался к Нарье сам.
-Милорд кислых щей!- если бы не полетевший в стену шар с крайне редкими кристаллами, разбившийся о стену с пронзительным высоким звоном и окативший комнату вихрем магической пыли, Кадгар даже бы посмеялся над столь забавными прозвищами Стража.
«Или нет» мелькнуло в голове мага, когда ему пришлось увернуться от очередного залпа, на этот раз из-за разлетевшегося сервиза, который в стенку отправили одним разьяренным взглядом. Кажется, он улыбнулся слишком жизнерадостно и это заметили.
-О, нет-нет,- Кадгар поспешил перехватить руки женщины, потянувшиеся к кристаллу на стойке. Ренар ему все уши прожужжал об интересном эксперименте с арканой и балансом, и очень не хотелось потерять кристалл, оставленный – подумать только, из соображений сохранности! – в кабинете Верховной Друид.- Давай, ты поставишь это на место, а?
Яростный взгляд, которым его одарила чародейка, заставил судорожно сглотнуть – там было намешано и злость, и горечь, и какая-то совсем детская обида и непонимание. А вот то, с каким раздражением женщина поставила, или даже от души стукнула кристаллом о стол, заставило в страхе замереть (вдруг рванет?) и в полнейшем шоке уставится на Нарью.
Причина, по которой ее комнаты в Роще Снов оказались жертвами стихийного бедствия и всплеска эмоций эльфийки, до сих пор была неясной, за исключением коротко брошенных злых слов о ревнующем Медиве. Что такого мог сотворить занятый делами Страж, что вернувшаяся недавно из каких-то своих очередных скитаний и блужданий Дирионаро плевалась ядом не хуже некоторых видов змей и шипела так, словно ей отдавили хвост в ее кошачьей форме?
-Да что произошло-то?!- взвыл уже совсем ничего не понимающий маг и охнул, от того, как метко Нарья вписалась макушкой ему в солнечное сплетение. Порывистость движений и крайне эмоциональное состояние сделали так, что из вполне привычной попытки обнять-прижаться-спрятаться в чужих объятиях, получился едва ли не атакующий удар.
-Ну... Ох...- маг обнял разревевшуюся эльфийку, отчетливо понимая, что разрушений уже не будет (разве что кроме его нервной системы), но и объяснений тоже не предвидится.

@темы: словесные наброски, Кадгар, Медив, Нарья

---

Звездное

Да, что-то я Башню подзабросила... Надо исправляться!
Вот, сегодняшнее приключение вдохновило. Хорошо вдохновило, видимо именно этот толчок с последующей встряской и недолгим полетом был нужен моей музе

Бесконечное пространство космоса, заполненное мигающими звездами, что переливаются различными цветами и перемигиваются между собой. Огромный треугольник флагмана «Эскадры Смерти» на этом фоне выглядел, словно черная дыра, закрывающая половину обозримого пространства, поглощая тусклый свет и распространяя собственные холодные отблески прожекторов. Вокруг, словно разумное астероидное поле, расположились меньшие крейсера – "империалы" и "виктории", летали звенья истребителей, сбоку небольшой корабль-заградитель для блокировки гиперпространственных маршрутов. Вся мощь и прелесть личной эскадры Главнокомандующего Империей...
Рядом с огромным СЗР расположился небольшой корреллианский кораблик, яхта старого и уже давно не ходового класса, едва заметная среди подавляющих размерами и вооружением военных кораблей. Ее плавные обводы резко контрастировали с хищными четкими силуэтами крейсеров, а дюзы – напоминали выпученные в удивлении глаза, словно сама яхта выражала свою крайнюю степень шокированного изумления от ситуации, в которой оказалась.
-Корреллианская яхта, Ваш позывной!- резко и четко звучало в динамиках в кокпите кораблика. Недовольный голос с четким корусантским акцентом мог принадлежать только кому-то из офицеров мостика флагмана.
Молодая девушка, сидящая в кресле рулевого душераздирающе вздохнула, подперев голову ладошкой, и ответила:
-Корреллианская яхта, класс «Защитник», наименование «Турма», номер Ай-Зет-24-Беш-17, порт 247, Корусант. Я уже это раз пять повторила, неужели никто не записал?
Голос проигнорировал колкость девушки, хотя холода и раздражения в нем прибавилось.
-Ваше имя, список экипажа.
-Мора Риохан, одна на корабле. Даже без дроидов.
-Оно и видно,- буркнули в динамик, но продолжили все тем же официальным тоном,- С какой целью преследуете эскадру?
-Офицер, Вы с дуба рухнули?! Нафига мне эскадра?!- от возмущения девушка даже подскочила в кресле, раздраженно мотнув головой и разметав по плечам множество тонких косичек.
-Девушка, Вы сами-то в своем уме?!- взорвался по ту сторону динамика до последнего флегматичный офицер.- Выбирайте выражения!
-Офицер! Я их буду выбирать, когда мне не будут выдвигать идиотские обвинения! Ну зачем мне, на моем древнем драндулете, бегать за вашей эскадрой? Вы сами-то осознаете, что говорите?
-Девушка!- складывалось ощущение, что офицер – явно не простой связист, а кто-то из скучающих на мостике командующих – получает явное удовольствие от спонтанной перепалки.- А что мне еще думать, когда Ваш древний драндулет почти снес нам кормовую пушку? Вот уж и впрямь «джедайская яхта» - прет вперед и не видит куда.
-Эй, офицер, это МОЙ тарантас, как хочу – так пылесосом и называю! А Вам – нельзя. И вообще, вас на выходе из Хайдианского Пути не стояло!
В динамике отчетливо хрюкнули, скрывая смех, и произнесли уже вполне с должной долей юмора:
-Эта «Эскадра Смерти», где хотим – там и стоим!
-Да уж видно, что не висите,- буркнула девушка, тоже скрывая смех и кусая губы, наслаждаясь перепалкой не меньше офицера.- Чего тогда возмущаетесь, что на эскадру выносит тех, кто из гипперпути выходит? Не совали бы свои...кормовые пушки...куда не стоит – их бы и не сносили.
-Девушка! Выход из Хайдианского Пути в четырех сотнях километров!
-Ну ошиблась немного,- буркнула девушка, состроив забавную рожицу.- Сами бы курс просчитывали – тоже бы не вышли с точностью до метра. И вообще, чего это вы над экспериментальным доком болтаетесь? Все яхты распугали, небось.
На другом конце динамика уже не скрываясь посмеивались, явно над наглостью и некоторой непосредственностью. Вынырнуть из неустановленной точки выхода, провалившись в червоточину, а потом едва суметь вырулить, маневрируя среди не ожидавших такой прыти и наглости истребителей, в итоге не вписавшись в одну из носовых турболазерных пушек – это уметь надо. А потом еще и заявлять, что на крейсере сами виноваты!
Стоящий у связного пульта капитан Пиетт, несущий дежурство в третью, «ночную» смену, покачал головой, признавая, что неожиданная визитерша Куата заметно подняла ему настроение, скатывающееся куда-то ниже корабельных ангаров из-за вынужденного болтания полуукомплектованного крейсера в очереди к докам.
Первые подозрения в отвлекающем маневре уже давно развеялись, как полной пустотой окружающего космоса и докладывающими о спокойствии патрульными звеньями «дишек», так и принесенным досье на молодую Мору Риохан, проектировщика интерьеров для дорогостоящих яхт по заказам и приглашенную на Куат. Даже нервничающий забрак, инженер-архитектор, что курировал оснащение кают на крейсере, узнал и яхту, и голос и теперь мялся в комнате отдыха, после того, как Пиетт выпроводил его, устав от слезных просьб не вредить девочке.
-Девушка!- со смехом в голосе продолжил собеседник,- У нас проверочные учения, это Вас тут быть не должно. Стыкуйтесь с ангаром, Вы в гостях эскадры до выяснения обстоятельств.
-Как это учения?!- всполошилась Мора и Пиетт отчетливо представил, как молодая девушка, голографическое изображение которой он тоже успел просмотреть, в тревоге и некотором возбуждении забегала по кокпиту.- А я? Мне же обещали дать полетать с истребителями!
-А Вы еще не налетались?
-Ну... Они же по мне стреляли, так что не считается, наверное.
-Вас ждут на верфях? Учавствуете в учениях? Или испытаниях?
-В испытаниях, конечно,- фыркнули из динамика и, все же не сдержавшись, хихикнули.- Не видели – я проверяла прочнось кормовых пушек.
Фирмус хмыкнул и улыбнулся. На пад пришло подтверждение о том, что девушка состоит в команде проектировщиков и ее действительно ждут на верфях. Все было ясно и понятно.
-И как? Прочные?
-Ага,- весело заверили капитана.- А пружинят как! Особенно если их носовым отсеком таранить.
- Корреллианская яхта, класс «Защитник», наименование «Турма», номер Ай-Зет-24-Беш-17, порт 247, Корусант,- отсмеявшись, произнес мужчина.- Летите уже на верфи, не хватало, чтоб вы еще что-нибудь решили испытать и протестировать.
-Эй! А кто меня в гости в ангар звал?
-Оставьте номер комлинка. Я на верфях Вас найду и устрою личный допрос.
-Принимайте данные, офицер. Не забудьте прихватить пыточных дроидов и список вопросов. Буду ждать в пятом секторе.
Яхта, получив разрешение, двинулась к орбитальным верфям в сопровождении звена истребителей, ловко маневрируя между крейсерами и другими патрульными звеньями. Капитан корабля, все еще улыбаясь, начал редактировать записанный отчет, приводя его в гораздо более сухой и официальный вид.Да, и надо бы успокоить этого забрака...как его? Архитектора, в общем. И найти где на верфях находятся парки и зоны отдыха.

@темы: космос, Нарья, далекая-далекая галактика, звездные войны

---

Бежит дорого от ворот...

Я все же взялась за большое, страшное и немножечко эпическое. Очень-очень надеюсь все же закончить побыстрее, и вообще оно уже активно пишется... Так что выкладываю. О Нарье, целиком и полностью Ардическое, с попыткой полностью прописать это мое такое любимое и нежно лелеемое альтер-эго, со всеми тараканами (бронированными, перводомскими) и положительными сторонами (специфическими, эльфийскими). Новое на легком фоне старого, глубокое закапывание в родную душе вселенную.

Глава 1. Новый старый мир.

Холодный ветер пробирает насквозь и казалось, скоро выдует до смерти уставшую душу. Капли начавшегося дождя стегали не хуже кнутов, вода промочила одежду и волосы, заливала глаза. Она бежала вперед и вперед, подгоняемая не осознанием скорой смерти, а того, что ей гордость не позволяла умереть так бездарно. Подол длинного, некогда алого, платья путался в ногах и цеплялся за высокие травы, стебли больно впивались в босые ступни, она оставляла за собой кровавый след, но сил не хватало на заклинания исцеления. Только оставшийся резерв для последнего рывка.
Голоса доносились со всех сторон, усиленное восприятие эльфа и чары, которые она наносила на себя, сбивало с толку и заставляло паниковать – ей казалось, что преследователи совсем рядом.
Дыхание сбивалось, босые ноги немели, бок, на который все же пришелся удар кинжала, неумолимо саднил и снова начал кровоточить, ожоги из-за сорванного в ярости контроля жгли невыносимо.
Затуманенный от боли и усталости взгляд выхватывает в дождливой пелене очертания холма и древнего кромлеха над ним. Внешние мегалиты стояли, как и положено, кругом. А внутренние были сложены подобием круглой арки. Лунные Врата – вотчина сидов, маги туда не сунутся, иначе сами останутся на ритуальных алтарях. А она найдет этим Вратам прекрасное применение, бережно сохраняемые силы оставались именно для этого.
Взобраться на холм стоило остатков физических сил. Руки резались о жесткие стебли малознакомых трав, ступни скользили по мокрой траве и кололись о засохшие корни. С трудом поднявшись и опершись на один из мегалитов – неожиданно теплый – она видит, что кавалькада преследователей быстро приближается, огни факелов совсем рядом. Стоило поторопиться.
Губы с трудом шепчут слова старшего языка, земля отзывается вибрацией, камни теплеют. Каменная арка расплывается перед глазами, но сила вокруг чувствуется настолько, что ее почти можно попробовать руками. Серебристая дымка почти незаметна на фоне пелены дождя, но она есть и из последних сил женщина проваливается сквозь древнее сооружение.

Последнее, что она помнила – вспышка заклинания и долгое-долгое чувство полета. Сейчас, судя по ощущениям, она никуда не летела. Она лежала на мягкой постели, неожиданно широкой, но этому пока не придавалось особого значения.
Свет пробивался сквозь закрытые веки, и женщина поспешила их открыть. Комната, в которой она находилась, меньше всего походила на лазарет. Да и вообще ни на что знакомое женщине она тоже не походила, к сожалению. Небольших размеров, словно созданная для ребенка, округлая комната была воплощением уюта. Полукруглое окошко, украшенное кружевными занавесями, пропускало тусклый свет, который может быть только зимой. На туалетном столике находилось зеркальце, гребень, какие-то баночки и коробочки. Еще она смогла разглядеть мягкое кресло с множеством вышитых подушечек. Всю оставшуюся часть комнаты, кажется, занимала огромная мягкая кровать, на которой лежала женщина.
Она прислушалась к себе – сил не было совершенно, она не смогла бы сотворить даже простенькую освещающую сферу – давно забытые ощущения для сильной и умелой чародейки. Женщина попыталась пошевелиться. Тело тут же отозвалось тупой ноющей болью, но сил встать на ноги хватило. Осмотрев себя, она с удивлением обнаружила, что одета в короткую сорочку, явно шитую на кого-то размерами поменьше. Изначально просторный крой облекал фигуру, рукава заканчивались чуть ниже локтей, а подол с трудом прикрывал середину бедра, открывая израненное тело, на котором было много синяков, на запястье алел заживающий ожог, а бок и левое бедро были туго перемотаны бинтами.
Оглядев комнату, она направилась к выходу, рассудив, что если она не связана и находится в уютной спальне – нападать на нее сразу не станут. Тихо приотворив круглую дверь, женщина выскользнула в коридор. Те же низкие потолки и полукруглые стены вгоняли в недоумение – она ни разу такого не встречала. Где-то рядом послышались голоса и женщина тихо направилась к ним, но остановилась, зацепив взглядом карту на стене. Что-то резануло глаза и она теперь внимательно осматривала дорогой пергамент.
Карта. До боли знакомая, с некоторыми изменениями. Огромная, которую она возила в дорожной сумке и изучала прямо в седле. Красочная, во множестве вариаций, детально описывающая небольшие участки местности – множество пергаментов завалившие рабочий стол брата...
Она жила там. Неужели ее забрали друзья? Хотя это было очень давно, и она сама видела, как ее родные крепости стали заброшены. Скорее всего, портал сработал не совсем так, как надо и ее вышвырнуло далеко от точки выхода. Над этим стоило бы задуматься, но лишь после того, как она поймет, где ее приютили и сколько она будет должна неожиданному благодетелю, если приютивший ее таким окажется.
Она двинулась дальше на тихий разговор, застыв у арки, ведущей явно на кухню. Голоса обсуждали то, какой снежной выдалась зима и то, как хорошо удается хозяину дома заваривать чай с яблоками. Женщина тихо выскользнула в проем, с удивлением увидев маленьких человечков, едва достающих ей, не отличающейся высоким ростом, до груди.
Те тоже заполошно вскочили, но молодой мужчина, покраснев, поспешил отвернуться, в то время как девушка подскочила к ней.
-Ох, леди!- запричитала она,- Что же Вы встали с кровати? Холодно,- маленькая девушка взяла женщину за руку, потащив обратно в спальню.
-Это, конечно, радостно, что Вы пришли в себя – кузен мой весь извелся за эти три дня – но вот вставать было глупостью! Да-да, глупостью! Лекарь вовсе заявил, что такие раны орки да гоблины нанести могут, хорошо хоть не отравили оружие-то. И как Вас, такую молоденькую, угораздило с этими тварями сцепиться? Счастье, что хоть к жилью вышли, а то и вовсе бы замерзли!
Девушка тараторила без умолку, радостно улыбаясь, и она с трудом вычленила из ее монолога необходимую ей информацию. Однако сердиться на столь жизнерадостную девушку не представлялось возможным, и она сама заулыбалась.
-Скажите, где я? И как здесь оказалась?- женщина, которую уже затолкали в постель, задала волнующие ее вопросы.
-Вы в Шире, в Хоббитоне. А как здесь оказались – не знаю, Бильбо, мой кузен, нашел Вас недалеко от дома, в снегу, всю в крови и без сознания. И попросил меня помочь приглядеть за Вами – все же не дело, когда молодая женщина, почти девица, а одна в доме у холостяка живет.
-Спасибо,- улыбнулась она,- Только не знаю, чем Вас отблагодарить.
-Не стоит, разве мы не сделали то, что сделал бы каждый?
-Скажите, а кто Вы? Никогда не встречала таких, как Вы.
Девушка уставилась на нее, широко распахнув глаза, а после рассмеялась.
-Стало быть, Вы хоббитов никогда не видели! Ой, совсем о манерах забыла,- спохватилась девушка и, присев и легком поклоне, представилась,- Камелия Тук, к Вашим услугам.
-Инголвен,- улыбнулась девушка.
-Инголвен,- медленно проговорила Камелия,- Похоже на эльфийское имя. Вы с эльфами дружите, леди?
-Как назвали...
-Ну, не суть важно,- жизнерадостно отмахнулась Камелия,- Я сейчас Вам платье принесу, нашла у кузины человечье – оно Вам впору будет. Выкупаетесь, оденетесь, и пойдем завтракать,- хоббитянка скрылась за дверью.

Глава 2. Убегает дорога...

Мое почтение, Владыка Кирдан.
Мое имя сейчас – Инголвен, но оно дано мне матерью и, хотя и отражает мою суть, но нисколько не созвучно с тем именем, которое дал мне мой отец.
Я оказалась в Шире, в Хоббитоне, по обстоятельствам, совершенно не зависящим от меня, но, тем не менее, я не могу не думать о наказании, что может постичь меня за то, что я оказалась в землях, из которых меня когда-то изгнали. Нижайше прошу дозволения посетить Элостирион, а после – Вас, дабы иметь возможность обсудить то, что мне откроется в палантире.
С превеликим уважением, Дирионаро Инголвен.

Остаток зимы она помнила смутно. Ей пришлось снова восстанавливать силы и заново знакомиться с родным миром. Она старалась узнавать все, что могла и применять уже накопленные знания. Магия, что чувствовалась здесь гораздо сильнее, чем в мире, где она жила ранее, первое время заставляла ходить, словно в состоянии легкого опьянения. Это ни на шутку тревожило приютившего ее Бильбо и, переехавшую к своему кузену, Камелию. Пришлось многое объяснить маленьким друзьям и к их чести они приняли рассказ Инголвен, немного скорректированный, правда, спокойно и сразу поверили. Бильбо посвятил всех желающих в историю несчастной племянницы его троюродной сестры, дедушка которой женился на человеческой девице. Поскольку Инголвен была уже взрослой, для человека, то никаких документов, кроме как утверждающих личность, предъявлять не пришлось. А с этими бумагами она быстро расправилась, взглянув на документ Камелии и создав точно такой же.
Камелия Тук и вовсе перебралась к своему кузену, мотивировав тем, что и норка у него большая, и молодой женщине не пристало жить с холостяком одной. А так – они вроде как родственники, все друг за другом присмотрят. Так что деятельная кузина Бильбо вовсю взялась просвещать чужую этому краю девушку всем тонкостям жизни в Шире.
Инголвен же спешила вырваться из безмятежного края. Она завела переписку с Митлондом и в ультимативном порядке заявила, что едет в марте в Элостирион, а после, возможно, в Серые Гавани. Полукровка при рождении, выбравшая участь бессмертных, эльфийка, которую по непонятным причинам принимали за человека, едва сдерживала слезы, читая историю Средиземья и видя некоторые события – ее дар видеть былое и грядущее редко ее подводил. Впрочем, без эксцессов не обошлось, когда в начале весны в Шире остановился караван гномов из Железных Гор и Инголвен разболталась с гномами на их языке. Вытянувшиеся лица гномов и хоббитов потом долго вызывали у женщины почти истерический смех, но пришлось объясняться и смущенный лепет о том, что ей как-то пришлось выхаживать гнома, который на общем языке не говорил, а она уже смогла что-то выучить на кхуздуле, был с недоверием, но принят.
К концу февраля девушка стала собираться в пеший переход до Башен при поддержке, но неодобрении Бильбо, успевшему привязаться к необщительной травнице, которая, все же, помогала многим хоббитам лекарственными снадобьями. На сторону Инголвен внезапно встала Камелия, надавив на кузена тем, что девушка хочет домой, к родителям и друзьям. После этого сборы пошли гораздо быстрее – деньги, вырученные за снадобья, были потрачены на походную одежду, а еду в дорогу ей собрала Камелия.

Одевшись в приготовленную заранее одежду, Инголвен критично повернулась перед зеркалом – женщина в теплом шерстяном платье, укутанная в меховой полушубок ей самой казалась давно забытой. Одежду для поездки выбрала она сама, отвергнув помощь Камелии и настояв на человеческом платье, закрывающем щиколотки и гномском полушубке, который согревал гораздо лучше. Подхватив собранную сумку и попрощавшись с Бильбо и Камелией, пообещав вернуться через месяц или прислать письмо, если останется в Гаванях, женщина выскользнула за дверь. На улице солнце уже вовсю светило и грело, но ветер, изредка налетавший на нее был холодный и она получше завернулась в плащ, укутываясь в плотную ткань и густой мех по самый нос. Запоздало вспомнилось о возможности согреться чарами, но уже отвыкшая от необходимости большего контроля за своей силой и меньшего ее вложения в чары, Инголвен старалась лишний раз не колдовать.
По договоренности с Кирданом, она должна была самостоятельно дойти до Элостириона, где ее будет ждать либо он сам, либо отряд для дальнейшего сопровождения, поэтому Инголвен размеренно зашагала по городу, намереваясь идти и ночью, перекусывая на ходу и поддерживая тело чарами. Добраться до земель сородичей и выяснить многие вопросы хотелось нестерпимо.
Когда женщина пришла на мост у Брендивина, она ненадолго замерла и рассеянно наблюдала как под каменным строением течет темная и неспокойная вода. Некстати вспомнились нечастые, но оттого еще более любимые выезды с братьями к границам или в другие княжества.
-Мама! Мама!- молодой черноволосый всадник вихрем влетает в распахнутые ворота Белегоста. Совсем юный внешне, он вполне зрелый по меркам эльфов, оторвался от положенной принцу гвардии и теперь гарцует на разгоряченном коне, красуясь перед ней. Непоседливый, живой и такой же бесстрашный, как отец. Счастье видеть его таким, отринувшим горечь и боль, и так страшно осознавать, что это не навсегда.
-Мама, смотри, кого я тебе привез!- спешившийся юноша гордо задирает нос, когда по гранитным плитам стучат копыта догнавших его всадников. Элитная гвардия, которая окружает и ее, сопровождает хмурого эльфийского лорда, лицо которого моментально проясняется, когда она попадает в поле его зрения.
На шум появляется ее младший брат, мрачный и недовольный, в кузнечном фартуке и с небрежно собранными волосами. Едко хмыкает, но приветливо хлопает племянника по плечу и порывисто обнимает приехавшего с ним эльфа.
Кажется, теперь все собрались.
Как же они благодарны клану Белегоста, приютившего лишенных крова нолдор. Всех до единого, найдя им место и занятие, не забыв их происхождения.
Выпадет ли шанс отплатить этот долг?
-Посторонись!- звучно раздалось над мостом, и Инголвен прижалась к каменным бортикам, не отрывая взгляда от течения. Проходящий мимо торговый караван держался другой стороны моста и женщина не рисковала ни с кем столкнуться. К тому же, гномы гораздо внимательнее хоббитов и на нее вряд ли бы кто-то налетел по невнимательности.
-Леди волшебница?- глубокий голос за спиной заставил вздрогнуть. Легкие бабочки, сотканные из воды и брызг, моментально потемнели и, закрутившись в яростном танце, вырвались наверх фонтаном из брызг. Инголвен, не оборачиваясь к воде, успокоила взбунтовавшуюся стихию в одно мгновение.
-Вы меня напугали,- женщина встретилась взглядом со светловолосым молодым гномом. Тот жизнерадостно и бесшабашно улыбнулся, собираясь что-то сказать, но его окликнули из отряда и гном, учтиво поклонившись, вернулся в колонну, которая удалялась из Шира.
Молодой гном, облаченный в богатые, отливающие золотом, доспехи лежит на укрытых снегом камнях старой, почти развалившейся башни. Пшеничные волосы окрашены кровью – алой, не черной – замысловатые косицы разметались по грязному снегу. Некогда яркие голубые глаза потускнели, но еще не подернуты смертной дымкой. В боку зияет огромная сквозная рана, края которой запеклись и почернели. Она нанесена клинком, выкованным либо в Мордоре, либо еще раньше, в кузнях Ангбанда. Юноша хрипло дышит, сцепив зубы, жизнь еще не покинула его. На плечах, закованных в доспех и скрытых под дорогой плащ, покоятся руки эльфа в темно-алых доспехах, доспехах ее гвардии.
Инголвен рвано вдохнула и внимательно посмотрела вслед удаляющимся гномам. Светловолосый мальчишка заметно выделялся статью и чуть большим ростом. Косицы складывались в плетение знатного юноши, одежда неброская, но дорогая и добротная.
-Где же мы еще увидимся?- прошептала эльфийка, прекрасно осознавая, что внезапное видение не прихоть ее взбунтовавшегося дара. Мотнув головой, Инголвен быстро зашагала по дороге вдоль реки, безжалостно наступая на едва зазеленевшую траву, пробивавшуюся из-под снега. Таиться не хотелось, это видение разбередило старые душевные раны, хотя казалось, что видевшая и не такое чародейка уже должна была и вовсе заледенеть сердцем.
До ночи Инголвен прошла немаленький отрезок намеченного пути, тихо напевая себе под нос какие-то старые песни и задумчиво выстукивая дорожным посохом странные ритмы. Приречье она обошла стороной на рассвете, приветливо перекликнувшись с гномским караваном, собиравшимся в путь. Женщина представилась путешественницей, идущей в Митлонд к наставнику-целителю, и у гномов-часовых вопросы отпали, они даже посоветовали где лучше обойти Мичел Делвинг и где с Восточно-Западного Тракта дорога сворачивает к Элостириону, у которого можно присоединиться к отряду эльфов. Не то, чтобы гномы положительно к ним относились, но они полагали, что в компании эльфов женщине будет легче добраться до Гаваней.
Инголвен тепло распрощалась с гномами и поспешила дальше по Тракту. Караван нагнал ее уже к вечеру, когда чародейка задумчиво остановилась на дороге, рассматривая небо. Затянутое низкими тучами оно было готово вот-вот разверзнуться и осыпаться мокрым снегом. А поднимающийся ветер с готовностью бы превратил тихий снегопад в метель.
Пришлось спешно вспоминать старые навыки – до этого она колдовала только в стычках с неприятелями, ограничивалась призывом огненного бича, сжигавшего всех подвернувшихся под руку. Как выяснилось в процессе, приемная мать действительно предвидела имя Инголвен – дева магии – все навыки всплыли в памяти, словно и не забывала о них в скитаниях. Изящные и несколько небрежные, но отточенные до миллиметра движения рук легкими пассами очистили от снега круг вокруг чародейки. Присев, Инголвен четкими движениями руки начертила прямо на земле светящиеся знаки, старые письмена эльфов, и окружила их едва видимым голубоватым светящимся кругом. Тихие слова на старом эльфийском языке зазвучали неясной и завораживающей песней. Тяжелые тучи расходятся в стороны, рассеиваются, повинуясь плавным взмахам рук, открывая садящееся солнце, тут же залившее Тракт золотисто-алым светом.
-Ого!- дружный восхищенный свист стоящих позади гномов-охранников из догнавшего их каравана заставил Инголвен смущенно зардеться. Ей, удивив ее саму, стало тепло и приятно. Казалось, давным-давно захолонув сердцем и запечатав эмоции, она совсем не способна проявлять что-то, кроме холодной и застаревшей ярости. Но вернувшись в хоть и изменившийся, но родной дом, она стала оттаивать, словно чувствуя приближение весны, которая всегда будоражила эльдар.
-Эк, как Вы лихо эти тучки, госпожа волшебница,- уважительно, но настороженно присвистнул один из воинов.- Если бы не Вы, то куковать бы нам в метели на Тракте. Благодарствуем.
-Не стоит,- улыбнулась чародейка.- По одной дороге идем.
-И то верно,- хмыкнул вышедший вперед светловолосый гном.- Я – Фили, из Синих Гор. Едем с караваном из Эдораса. Присоединяйся, проводим до Митлонда, нам по пути.
Инголвен позволила себя утащить в середину каравана и усадить в повозку. Задремавшие в ней гномы настороженно взглянули, но Фили кивнул им на небо и сказал, что волшебница разогнала метель. Взгляды так и остались настороженными, но враждебности в них заметно убавилось.
-Как твое имя?- гном трусил на мохнатом пони рядом с повозкой, предоставив охранникам следить за дорогой.
-Дирионаро,- улыбнулась женщина.
-Эй, у тебя глаза потемнели!- Фили отстранился, изумленно смотря на лицо женщины, чуть зардевшейся от такого неприкрытого внимания.
-Когда колдую они светятся и кажется, что они намного светлее,- тихо пояснила Инголвен.- У многих магов так.
-А ты многих видела? А имя твое, оно ведь эльфийское? Ты эльф или полуэльф? А родом ты откуда?- гном тут же засыпал ее вопросами.
-Фили, я не успеваю ответить!- засмеялась женщина, останавливая поток слов.- Я изучаю чародейство и встречалась с несколькими волшебниками. Имя – эльфийское и я – эльф, но последнее время жила среди людей и много странствовала.
-А я тебя за человека принял,- улыбнулся Фили.- А что твое имя значит?
-Темное пламя. А меня и хоббиты с человеком спутали.
-Они вообще недалекие,- хмыкает гном.- Так ты странствующая волшебница? Как Таркун? А имя для эльфа странное, какое-то не очень светлое и возвышенное.
-Нет, я еду к старому знакомому, письмо от него получила, меня будут ждать в Элостирионе. Хочу целительству учиться, травничеству.
-Это дело нужное,- улыбается Фили.- Жалко, что все хорошие целители – эльфы. Даже гномы им уступают.
-Но зато один хирд кхазад за три дня возьмет крепость, под которой эльдар будут месяц куковать в осаде,- хмыкнула Инголвен и Фили расплылся в довольной улыбке.
-Ха! Это да, наша пехота и осадные орудия самые лучшие. С ними ничто не сравнится.
Инголвен засмеялась и поспешила заверить Фили, что как только она постигнет эльфийские лечащие чары – она к услугам гномов. На что сам гном рассмеялся и сказал, что обязательно запомнит это, и теперь будет знать куда бежать, если его снова младший брат за ухо укусит.

Глава 3. Не свернуть, не остаться в ночи...

Неясные тени в огромном темном шаре бередили чувства. Произведение отца, как обычно, было опасным и капризным в использовании.
Сначала она увидела умирающего отца в окровавленном доспехе, образ которого сменился павшим в битве возлюбленным. После она раз за разом видела с разных сторон, как погибает под ударами булавы и чар ее сын. Когда она неимоверным усилием отогнала эти воспоминания, ее захватили иные образы. Иногда ей виделись братья, потом казалось, что она видит эльфийские праздники, после мелькал караван гномов, с которыми она доехала до поворота к Башням.
Когда пляска теней и образов сливается в мельтешение размытых пятен, сознание проваливается за грань реальности и в голове не остается ничего, кроме ужасающего в своей красоте шепота, тепло обволакивающего утомленное сознание и заставляющего душевную боль разгораться с новой силой.
-Огненная,- насмешка почему-то не звучит в этом ледяном голосе. В нем заметна какая-то радость.- Добро пожаловать домой.
Хочется фыркнуть и заметить, что от домов либо руины, либо он недосягаем, но в таком состоянии говорить достанет сил лишь Ему.
-Как всегда язык твой острее клинка,- тихий и теплый смешок, как давно забытые воспоминания.- Ты снова дома, я надеюсь на тебя, Карнистар.
На что надеется? Она смутно помнит о том, как оказалась здесь. Ее не было три тысячелетия. Она не более чем отголосок древних, теперь уже точно древних, времен.
-Твоя гвардия разбросана по всем эльфийским землям, разве так должны обстоять дела у леди? Мне казалось, ты очень привязана к своим воинам... Может, соберешь их вместе? У Эребора, например? Уверен, гномы будут очень рады твоему приходу в ближайшее время... А клинок-то у Кирдана хранится,- снова тихий смех, сознание затопляет теплая отеческая ласка.- Жаль, копье потерялось, но ведь ему всегда можно найти замену? Посох, к примеру... В последнее время все что-то теряют. То дом, то семью... Может, пора начать что-то приобретать?

Сняв меховую накидку, эльфийка скептически оглядела занятую плащами вешалку, и небрежно бросила тяжелое одеяние на один из сундуков. Следом последовала перевязь с колчаном и луком, тяжело стукнула оземь походная сумка. Кирдан выдал ей прекрасное снаряжение, отдал ее клинок Анталанур, правда, копья на замену утерянному Линдлануру не нашлось, но ей достался прекрасный лук работы Гвайт-и-Мирдайн. Красавец Варне, вороной верховой жеребец, был вручен с вежливым пожеланием не видеть ее в Линдоне как можно дольше.
Проходя мимо столовой, женщина отвесила учтивый поклон собравшимся там гномам и ушла вглубь норы, направляясь в каминную комнату. Бурчащий под нос Бильбо пришел почти следом, поставив на небольшой столик кубок с вином и тарелку с парой яблок. Судя по его ворчанию – все, до чего не добрались гномы.
-Спасибо Вам огромное,- улыбнулась Инголвен.- Я точно не стесню Вас, с Вашими-то гостями? Я могу вернуться в таверну.
-Брось, что за глупости,- польщено заворчал Бильбо,- Уж тебя-то я точно рад видеть. Не то, что этих...
Хоббит неопределенно махнул рукой, заставив Инголвен хмыкнуть – непривычному к гномьим гулянкам мужчине происходящее казалось просто локальным стихийным бедствием.
-Как твое путешествие к Башням?- вежливо поинтересовался Бильбо, не садясь, впрочем в кресло,- Вижу, прошло успешно.
-Не очень, Бильбо. Меня не приняли в Гаванях, так что я буду добираться до Ривенделла.
Хоббит удивленно приоткрыл рот и хотел что-то спросить, но в комнату бесцеремонно ворвались Фили и еще один гном, судя по одинаковым выражениям на хитрых лицах, брат или кровный побратим.
-Привет!- Фили плюхнулся в кресло, не замечая возмущенного подобным поведением Бильбо. Второй гном потянулся к кубку, но тут же получил по рукам от Фили.- Это мой младший братишка, Кили.
Темноволосый гном поклонился, белозубо улыбнувшись, и тут же задал мучающий его вопрос:
-Ты и правда волшебница? Фили сказал, что ты метель отменила. Врет, небось,- фыркнул юноша.
-Вы знакомы?!- влез Бильбо, мир которого снова перевернулся с ног на голову.
-Встретились на Восточно-Западном Тракте,- чуть улыбнулась эльфийка.- Все в порядке Бильбо.
Хоббит ушел, ворча под нос о гномах, которые не знают о существовании правил приличия, заставив вышеозначенных сдавленно хихикать.
-Такой грозный кролик,- фыркнул Фили.
-Этот, как ты выразился «кролик», не дал мне истечь кровью в сугробе и позволил перезимовать,- Инголвен чуть приподняла бровь, заставив Фили несколько смутиться. Они могли сколько угодно потешаться над смешно возмущающимся Бильбо, но перед эльфийкой, выглядящей, словно королева или принцесса, манеры, привитые наследному принцу, проявлялись автоматически.
-Он открылся с неизвестной стороны,- улыбнулся Кили, тоже заметно успокоившись, но все еще оставаясь очаровательным хулиганом, и снова повторил вопрос.- Так ты колдунья или нет?
-Нет, я не колдунья и не волшебник,- хмыкнула Инголвен, глядя, как Фили удивленно смотрит на нее, а Кили победно улыбается.- Я – чародейка, curuvar. Волшебник – это Митрандир, а колдуньи и ведьмы – это знахарки в человеческих селениях. Понимаешь разницу?
-Не очень,- отмахнулся Кили.- А покажи что-нибудь.
-Я что, фокусник на ярмарке?- откровенно оскорбилась Инголвен.
-Кили, действительно, отстань,- вступился за чародейку Фили.- Ты что, считаешь, что я или леди Дирионаро врем?
-Нет, просто...- темноволосый юноша откровенно смутился, но снова умоляюще взглянул на эльфийку. Та вздохнула, как-то ядовито улыбнулась, заставив парней вздрогнуть, и быстро сделала замысловатое движение рукой. Несколько мгновений ничего не происходило, а после стул под Кили взбрыкнул, встряхнулся, сбросив с себя гнома, и умчался из комнаты, шустро перебирая неожиданно гибкими и подвижными ножками. Грохот и сдавленные ругательства из коридора дали понять, что стул познакомился с кем-то из гномов.
-Он угомонится через пару минут,- безразличным голосом произнесла чародейка, задумчиво вертя массивный перстень на пальце и не обращая внимания на восхищенно-обалдевшие лица юношей.- Можете попробовать его поймать.
Повторный грохот и ругательства, призывающие кары на голову чересчур остроумного волшебника заставили гномов выбежать на ловлю неожиданно подвижного стула.
-Нарья! Нарья!- две одинаково веснушчатые мордашки показались над столешницей. Две пары серых глаз внимательно пробежались взглядом по столу, но вот старшенький заинтересовался вычерченной схемой призыва огненного хлыста, а младшенький восхищенно уставился на амулет, что она держала в руках.
-Нарья!- уже хором громко позвали близнецы, поднимая на старшую сестру умоляющие глаза. Та вздохнула, свернула свитки и закрыла амулет в ящике стола, не замечая разочарованных вздохов – рано им еще с такими игрушками баловаться.
-Вы зачем сюда пришли, крохи?- беззлобно поддевает она младших, и те хоть и предсказуемо фыркают, но не обижаются, решив, что цель прихода стоит всех насмешек старшей.- Вас Майтимо бросил?
-Нет,- замотал головой старший из близнецов.
-К нему кузен приехал,- подхватил младший.
Внешне различить самых младшеньких в семье было невозможно. Если у людей, насколько она помнила из своих смутных видений, были какие-то мелкие отличия даже у близнецов, то эта эльфийская парочка была похожа, как две капли воды и путали их между собой все, кроме родителей и братьев с сестрой, полагавшихся лишь на ощущения близняшек.
-Нарья,- младший снова умоляюще заглянул в глаза сестре. Старший повторил маневр, озвучив просьбу,- Зачаруй нам листик, пожалуйста.
В руке у старшего лежала узорная серебристая пряжка в виде сплетения нескольких листиков. Помнится, отец несколько таких выковал зачем-то, но забросил и их, с его разрешения, моментально растащили рыженькие их семейства.
-Пожалуйста,- тянет младший и заговорщицки улыбается,- А мы Майтимо от Финьо отвлечем.
Эльфийка молча положила на ладонь прохладное украшение, отметив про себя, что металл немного непохож на серебро и отец, наверное, просто ставил эксперимент со сплавами. Тихие слова, волевое усилие, выраженное намеренье и вот серебряное переплетение лозы сияет и переливается мягким сиянием, плавно меняя цвета.
Близняшки, получив в руки вожделенную зачарованную вещицу, с восторженным писком крепко обняли сестру и тут же рванули на улицу, наверняка друзьям хвастаться. Ох, примчатся завтра младшие кузены с умоляющими мордашками.
-Чары неделю продержаться, крохи!- крикнула она вслед мелькнувшим в дверном проеме рыжим космам. В ответ донеслось что-то невнятное, но главное, что ее услышали. Наверное, следует спуститься в сад, Финьо всегда там проводит время, когда Нельо или она заняты.
Инголвен тяжело вздохнула, прикрыла глаза и крепко сжала тонкие пальцы в кулаки. Посидев так несколько мгновений, она открыла глаза и расслабленно откинулась на спинку кресла. Чуткий слух улавливал тихий разговор, пришедший на смену оживленному шуму гномского застолья. Раздались приближающиеся шаги, и на пороге комнаты возник черноволосый гном, явно высокого происхождения, судя по стати и выговору. Да и одежды на нем разительно отличались от остальных. Глава клана, скорее всего.
Не говоря ни слова, гном прошел вглубь комнаты и сел в дальнее кресло, заставив Инголвен напрячься – она не выносила близкого присутствия кого-либо за своей спиной. Но следом вошел маг и ей стало не до хмурого гнома.

Женщина, сидевшая в кресле у камина и не обращавшая никакого внимания на гномов и их разговоры, учтиво кивнула Торину, появившемуся в пустой гостиной, и снова отвернулась к огню. Оживший стул, который метко врезался в Бофура, а после в Глоина, заставил Торина пойти посмотреть на чародейку, о которой взахлеб вещали его жизнерадостные племянники, чудом поймавшие брыкавшийся предмет мебели и удерживавшие его, пока чары не спали и стул снова стал неподвижным. Впрочем, сесть на него снова никто не рискнул.
Притихшая в комнате чародейка не оправдала его ожиданий. Высокая, но из-за того, что она сидела сложно сказать насколько. Черноволосая. Лицо красивое, но, в отличие от большинства сородичей, с острыми и резкими чертами. Из всех амулетов-артефактов или иных непонятных вещей, положенных магам, лишь на шее тускло блестело странное колье – на перевитых кожаных лямках хаотично закреплены серебряные круглые медальоны со странными знаками. Одета, правда, несколько мрачно – темно-синее нижнее и черное верхнее платье простого кроя, где из всех украшений только серебряная вышивка по вороту и подолу, да пояс из литых пластин. Но присмотревшись, Торин понял, что весьма добротная одежда вся расшита нитями в тон ткани, а вышивка по краям – из серебряной нити. Весьма дорогое одеяние, обычные эльфы, хоть и выглядели изысканно, но не носили подобное – неизвестная чародейка была высокого происхождения. Да и манеры ее выдавали – не сидят молодые девушки в кресле так, словно на королевском троне, нет в них той спокойной уверенности и осознания своей силы и власти, как у тех, кто является настоящим правителем.
Пока рассматривал не обращающую на него внимания женщину, пришел Гендальф, сел в кресло напротив нее и, осмотрев незнакомку цепким взглядом, медленно произнес:
-Что деве-нолдо могло понадобиться у скромного хоббита?
Торин, прислушивающийся к разговору, тут же напрягся – присутствие эльфийки на собрании его отряда настораживало. Женщина же только фыркнула, закинув ногу на ногу, и гном непроизвольно отметил, что сапоги, в которые она обута, изготовлены из мягкой, чешуйчатой кожи, явно принадлежавшей горному ящеру.
-Деве-нолдо у скромного хоббита понадобился скромный маг, который совершенно случайно остановился у полурослика. Наверное, как и гномы-странники, дорогу уточнял,- голос женщины, тихий и мелодичный, был полон ехидства, мало свойственного известным Торину остроухим.
-И что деве-нолдо, которая не назвала своего имени, могло понадобиться от мага?- Гендальф тоже не промах и умело маскирует насмешку под ласковым взглядом и мягкими словами.
-Инголвен,- улыбнулась женщина, чуть помедлив. И Торин, и Гендальф, заметив это, синхронно хмыкнули. Последний мягко поинтересовался:
-Я присутствую при эссэкильмэ?
-Нет, это эсси теркенье, Митрандир,- отозвалась эльфийка и пояснила Торину,- имя, данное матерью.
Узбад кивнул, понимая о чем речь. Мысли тут же скакнули в другое русло – почему не назвалась именем, данным отцом? Фили, делившийся впечатлениями о виденных чарах, назвал ее совсем другим именем. Не любит его или оно должно о чем-то сказать магу? Торин, как наследник короля, изучал культуры иных народов и знал о традициях в имянаречениях эльфов. Хотя странно, что он, знающий синдарин, не мог перевести имя неожиданной гостьи мистера Бэггинса.
-И что же понадобилось леди Инголвен от меня?- Гендальф, заметно посерьезневший после обращения к нему его эльфийским именем, внимательно смотрел на собеседницу.
-Пояснений, которых мне не смог дать Владыка Кирдан. Надеюсь, что маг окажется мудрее эльфа.
Торин сморгнул. Эта женщина, Инголвен или Дирионаро, была слишком странной для эльфа. Пусть и говорила спокойно, и улыбалась мягко, но была слишком вспыльчива и совершенно не любопытна. Впрочем, последнее, скорее всего, просто затмевалось ее собственными проблемами.
-И что же Владыка Кирдан не смог объяснить Вам?
-Тот факт, что последнее, что я помню о Средиземье – как возводила чары над отрядом государя Гил-Галада под Барад-Дуром,- несколько более холодно, чем до этого, ответила Инголвен,- А после очнулась в доме у мистера Беггинса с легкими ранениями, магическим истощением и в Третью Эпоху.
У Торина изумленно округлились глаза, Гендальф же лишь протянул руку к эльфийке. Умалишенной она явно не выглядела, пьяной тоже. Ударили по голове так, что она памяти лишилась? Даже у крепких гномов были случаи, а уж эту хлипкую и вовсе тронь чуть сильнее и сломаешь.
Маг же внимательно осмотрел запястья женщины, заглянул в глаза и покачал головой. Попросил встать и провел ладонью у лопаток, дернувшись, словно обжегся.
-Ты носишь странные чары, леди Инголвен.- заметил он.
-Я заметила, что мне гораздо сложнее даются различные чары, которые я раньше творила без лишних усилий. Я предполагаю, что Темный обрушил на меня свои чары или же я попросту лишилась памяти и сил?
-На тебе есть темные чары, что блокируют многие воспоминания. Возможно, они блокируют и твои силы. Я не смогу их снять, но Владыке Элронду это по силам.
-Оруженосец Эрейниона?- нахмурилась Инголвен.- Который мне амулеты сжигал, стоило из мастерской отлучиться?
Торин насмешливо фыркнул, Таркун дипломатично отвел глаза.
-Владыка Элронд наследник государя Гил-Галада и правитель Имладриса, не стоит вспоминать столь давнее. Сейчас он великий целитель, леди Инголвен. А Вы, значит, родом из Имладриса?
Чародейка подняла на мага задумчивый взгляд и, помолчав, тихо произнесла:
-Я жила в Ост-ин-Эндиль, у Тельперинквара.
Таркун гораздо заинтересованно взглянул на Инголвен, но ничего не сказал, наблюдая, как женщина порывисто поднялась и прошлась по комнате. Резко развернулась и твердо взглянула на Торина.
-Я поеду в Имладрис... Но идти с отрядом мне было бы намного безопаснее...- задумчиво произнесла она.
-Дождитесь торгового каравана из Эред Луин,- холодно ответил гном,- Он в мае едет.
-Сейчас апрель,- спокойно возразила женщина,- А я могу быть как целителем, так и воином.
-Исключено,- отрезал гном, разворачиваясь к эльфийке спиной и не снисходя до пояснений. Гендальф же в ответ на вопросительный взгляд лишь вздохнул и покачал головой.
-В другой бы ситуации я настоял бы на твоем присутствии, леди Инголвен. Но, даже исключив тот факт, что планы, здесь обсуждаемые слишком важны, то я опасаюсь твоего присутствия, а Торин и вовсе не доверяет твоему народу. К тому же, ты скрываешь имя, по которому я мог бы сказать большее, не так ли?
-Следует предположить, что мое имя скажет слишком многое,- спокойно отозвалась эльфийка.- Как и то, что МОЙ народ ничего дурного Торину не сделал. Или кхазад более не дружны с нолдор?

Глава 4. Бежит дорога от ворот...

Яркие лучи солнца не могли пробиться сквозь черный дым, стелющийся над равниной, в мгновение ока затянувший безоблачное и высокое голубое небо.
Поле боя освещалось лишь алыми всполохами драконьего огня. Отзвук рога Первого Дома, вселяющий надежду и уверенность в скорой победе потонул в низком утробном реве, в шипении извергаемого пламени, в громком змеином шелесте чешуи, в сиплом реве балрогов, в свисте огненных бичей, в вое варгов.
Окружавшая ее гвардия не дрогнула, увидев огромного змея. Стяг, трепетавший на ветру истлел от поступившего жара, части доспеха накалились добела и чтоб воины не сгорели заживо она опустила на них морозную дымку.
Стелящийся туман, холодящий, по словам Артафиндэ, сильнее льдов Хелкараксэ, мгновенно подобрался к Великому Змею, оплел огромные лапы и опал, проиграв пламени...
Стрелы лучников, как и метательные топоры гномов, осыпались обломками, коснувшись сияющей чешуи. Пламя оплавляло и сжигало стрелы баллист наугрим и копья гвардейцев...
Змей неторопливо проползал меж войсками, оставляя позади свиту из Темного Воинства. Ужасный в своей красоте, дракон Севера был прекрасным в своей смертоносности...
Град ледяных осколков впился в чешую и стек водой, россыпь молний искрами осыпалась вдоль гребня...
Глаурунг неторопливо наступал, сминая пехотинцев, безуспешно пытающихся дотянуться до уязвимого чрева...

Инголвен подбросило на кровати, заставив судорожно схватиться за кинжал и лихорадочно оглядывая комнату. Сквозь небольшие окошки светило весеннее солнце, доносился запах цветов из сада у дома. А в голове все еще мелькали смутные отголоски старых кошмаров – огонь, Тьма и кровь. Успокоившись и флегматично отметив, что она проспала даже заполошный побег Бильбо, женщина поплелась в ванную. Приведя себя в порядок и хмыкая, тому, как оперативно гномы ликвидировали последствия вчерашней гулянки, Инголвен сунула нос на кухню и с удивлением обнаружила накрытый завтрак. Рядом лежащая записка прояснила ситуацию – увидев непонятно куда рванувшего Бильбо, Камелия наведалась в Бэг Энд, увидела спящую эльфийку и приготовила завтрак. Сама хоббитянка нашлась за заднем дворе, неодобрительно оглядывающая растоптанные кем-то из гномов ирисы.
-Доброе утро,- Инголвен появилась за спиной девушки так тихо, что та заполошно подскочила.- Спасибо за завтрак.
-Напугала!- хоббитянка шутливо замахнулась на эльфийку, но замерла с открытым ртом, наблюдая, как снова поднимаются истоптанные стебли цветов и распускаются лепестки под неспешным мановение ладони эльфийки.
-А куда мой кузен так шустро убежал? Да еще и с рюкзаком?
-Нанялся в караван,- ответила Инголвен, не открыв предполагаемого пути и цели гномов.- Кажется, его прельстила возможность посмотреть на что-то, расположенное дальше вашего Шира.
-Вот ведь шебутной!- всплеснула руками Камелия, но осуждать не стала.- А ты надолго приехала?
-Нет. Вчера поздно приехала, сейчас буду ехать дальше. Думала, что пойду с караваном гномов, но они эльфов не жалуют. Поеду в Ривенделл сама.
Хоббитянка только головой покачала, но предложила проводить некоторое время. Закрыв норку, они спустились к таверне, в конюшне которой эльфийка вчера оставила коня. Кинув мальчишке-конюху монетку, Инголвен быстрыми и привычными движениями оседлала жеребца.
На улице уже собралось несколько любопытных соседей. Эльфийка еще в прошлый раз заметила, что любое, даже самое незначительное происшествие, может обсуждаться тут неделями. А отряд гномов и эльфийская путница обеспечили бы местных сплетнями до осени.
-Ты уверена?- Камелия, подкармливающая скакуна яблоком, для чего ей приходилось вставать на носочки, в очередной раз переспросила Инголвен. Девушка не оставляла попыток отговорить чародейку от одиночной поездки, несмотря на удачное путешествие к Башням.
-Более чем. Я рассчитываю все же найти приют там, где я буду дома. Спасибо за помощь, Камелия,- женщина тепло обняла хоббитянку и одним движением оказалась на спине коня, вызвав восхищенный вздох у мелких мальчишек, играющих у коновязи. Еще раз кивнув, чародейка вывела жеребца на дорогу и резко его пришпорила. Эльфийский скакун взял сразу в галоп, подняв столб пыли.
Инголвен ехала галопом, только пару раз переводя животное на рысь, и явно собиралась и ночь провести в дороге, но слипающиеся глаза красноречиво говорили о необходимости отдыха. Эльфийка недовольно спешилась, быстро расседлала и стреножила коня и расстелила попону в качестве спального места, кинув под голову сумки. Легкими движениями рук призвала охранные чары и растянулась на попоне, уложив голову на седло. Казалось, давно забытые навыки и привычки только и ждали момента возвращения домой. Однако глаза эльфийки слипались и ее отчаянно клонило в сон. Она отпустила сознание, закрывая глаза, почувствовав, как сон, что приходит к ней больше напоминает неясные грезы. Всадники и звон тихой песни, шелест высокой травы и мужской смех.

Проснулась Инголвен рано, но успевшая отдохнуть на несколько дней вперед. Чары, которыми она поддерживала тело вместе с тренировками позволили не почувствовать боль от дневной скачки и ночевки на твердой земле. Да и потерянные навыки постепенно возвращались, давая возможность вновь чувствовать себя дома.
Вздохнув и досадливо поморщившись на отсутствие ручья или водоема, она оседлала Варне. Взлететь на спину животного у нее выходит рефлекторно, в не зависимости от настроения и количества зрителей. Как и все эльфы, она не признавала седла и уздечки, ограничиваясь попоной и недоуздком, не столь сильно ранящим животное. Можно было и вовсе отказаться от сбруи, но она не была уверена, что способна сейчас справится с невзнузданным животным. Жаль. Впрочем, выехать на старую, почти скрытую травой тропу, у нее получилось сразу – над дорогой, проложенной когда-то эльфами, до сих пор витала остаточная светлая магия. В какой-то миг даже стало казаться, что если отпустить сознание и прислушаться, то она услышит тихий напев старых песен.
Помявшись, она все же открыла разум, окунаясь в водоворот магических потоков, пронизывающих мир. И вот ее чувства невероятно обостряются, но эльфийка, вместо смутных образов эльфов, видит отряд гномов, едущий по дроге в Бри. Иногда они скрываются за деревьями, но взор вмиг сосредоточившейся чародейки остер и Инголвен может разглядеть лица. Хмурые Торин и Двалин, задумчивый Балин, веселящиеся Бофур, Кили и Фили, мечтающий Ори. Инголвен задерживает взгляд на Митрандире и едва успевает отвести глаза прежде, чем по ним провело вязкой серой тенью Чертогов.
Осанвэ.
Сама того не ведая, она коснулась разумов ближних, а при ее магической силе гномы могли заработать сильнейшую головную боль на несколько дней. Волшебник же наверняка почувствовал ее присутствие. Как и почему он не признал ее, остается загадкой и Инголвен хотелось верить, что его разум обманули лежащие на ней чары, нежели осознавать, что Митрандир делает вид, что не признает Алую Чародейку из-за каких-то своих туманных планов и соображений.
Мотнув головой, словно отгоняя неприятные мысли, эльфийка пришпорила коня, надеясь к вечеру выйти на Восточный Тракт, не пересекаясь при этом с гномами.
То, что именно с эти отрядом связано пожелание Величайшего, она не сомневалась. Перерыв исторические хроники, наверстывая упущенное, и вытряхнув ответы на свои вопросы у Кирдана, Инголвен отправила вестников к своим старым побратимам, раньше бывшими командирами ее гвардии. Один из них, с которым она увиделась в Элостирионе, заверил, что сообщит остальным и соберет всех воинов, которых сможет. Они должны были выступить из Форлонда ближе к Летнему Солнцестоянию, а сам Раванон уже должен был быть в Имладрисе, ожидая ее.
Тяжело вздохнув, Инголвен подумала, что скоро вполне освоится в новом для нее родном мире – вот уже собирает воинов своей старой гвардии. Почему-то именно тот факт, что первым делом ей придется строить военные планы, а не рыться в библиотеке или снова брать на себя обязанности посла у иных народов, ее неимоверно развеселил.
-Я – Огненная!- заливисто рассмеялась эльфийка, пуская коня в галоп. Прошло то время, когда она могла ехать хоть дни напролет, есть в седле и подолгу обходиться без сна, и сейчас она снова чувствовала себя разбитой, уставшей и неприспособленной к походной жизни. Но она наверстает в сжатые сроки. О, ради войны, за которой опять последует блаженный мир, она сейчас готова на многое.

Жеребец послушно шел рысью по видимой только чародейке тропе, Инголвен что-то тихо напевала себе под нос, умудряясь освежать в памяти знания о местных травах. Когда-то эльфийка прекрасно в них разбиралась, но при словах «снадобье», «зелье» и «алхимия» всегда многозначительно замолкала – чародейка терпеть не могла стоять у котла или над ковшиком. Сейчас лесное разнотравье радовало глаз своим буйством и разнообразием, и женщина даже собрала несколько пучков для отваров, аккуратно сложив их в сумку.
А к вечеру она все-таки столкнулись с гномами. Варне стал на дыбы, захрапел, и чуть было не забил копытами выскочивших гномов. Чародейка с трудом его успокоила, прибегнув к помощи хлыста, которым чуть не взгрела оказавшегося близко Фили, так напугавшего коня.
Спешившись, Инголвен свела глаза к кончику клинка Торина, смотревшему ей в лицо, состроив забавную рожицу, от которой по отряду прошлись смешки.
-Что Вы здесь делаете?- раздраженно спрашивает Торин, опустив, но не убрав клинок. Подпрыгивающего от беспокойства Бильбо придержал Двалин, а Гендальф лишь хмуро взглянул на женщину.
-Стою,- лаконично произносит Инголвен, чуть улыбнувшись, и отмечая недоверчивые взгляды гномов.
-Вы должны были оставаться в Шире,- король гномов отводит клинок, но не убирает его в ножны. Женщина, с легким удивлением склонила голову набок, гладя на гнома с веселым изумлением:
-Разве чародейка Инголвен уже одна из подгорного народа, если должна выполнять приказы Торина из Дома Дурина?
-Зачем Вы поехали за нами?- Торин с легкостью проигнорировал выпад чародейки. Та в ответ легко рассмеялась, нисколько не опасаясь гнева подгорного короля и вооруженных воинов.
-Больно надо за вами ехать. Я не собираюсь сидеть на месте, а Восточный Тракт тут один.
-Не верю,- хмуро припечатал Торин,- Чтоб завтра же отправились обратно. Не поленюсь и лично отвезу в Бри, сдам на руки торговому каравану. Не хватало мне еще эльфийских шпионов.
-Караван пожалейте,- сверкнула глазами Инголвен.- К тому же, разве я должна выполнять Ваши приказы? Вы – не мой государь.
Торин собирался возразить что-то гневное, но вместо этого изумленно уставился под ноги Инголвен. От места, где стояла женщина, стремительно расползалась корка узорного льда, исходящая белой дымкой.
Эльфийка скосила взгляд себе под ноги и лед, словно преданный пес, замер на мгновение и откатился обратно к ногам чародейки, исчезнув в туманной вспышке. На обмороженной земле спешно прорастала молодая трава, скрывая следы чародейства.
-Обратно я не поеду,- упрямо повторила Инголвен.- Дайте проехать, я не собираюсь тратить время на препирательства с упрямым гномом.
-Да куда Вы поедете на ночь глядя?!- взорвался Торин.- Одинокая девчонка! По пустошам!
-В Имладрис,- тихим и безмятежным голосом ответила эльфийка.- И я не настолько беспомощна, чтоб ждать милостей от кого бы то ни было!
Окончательно вспылив, чародейка вырвала поводья из руки Кили и моментально оказалась на спине жеребца. Конь всхрапнул и встал на дыбы, когда Двалин крепко перехватил Варне за повод.
-Lehtalye!- гневный окрик был произнесен на неизвестном гномам языке, но его значение было вполне ясным.
-Заночуй в лагере, леди,- мягко произнес Гендальф, послав Торину упреждающий взгляд.- Оно верно, не дело в ночь ехать.
Торин и Инголвен просверлили волшебника одинаково злыми взглядами, но первый молча ушел к костру, а вторая – успокоила коня и спешилась. Бильбо тут же поспешил помочь эльфийке устроиться на ночлег, но та вежливо отмахнулась и устроила себе походное спальное место из сумки, плаща и попоны. Фили и Кили уважительно хмыкнули и насели с вопросами и просьбами наколдовать что-нибудь.
-Как дети малые!- фырканье чародейки заставило Торина повернуться в ее сторону. Инголвен недовольно спорила с его племянниками, которые строили женщине умоляющие выражения лица. Глядя на них, женщина вздохнула и развернулась к ним спиной, раздраженно взмахнув рукой, с которой сорвались светящиеся мягким светом искры. Разочарованные лица парней моментально расцвели восторженными улыбками, когда импровизированные светлячки закружились вокруг них, осыпаясь на одежду серебристой пылью.
-Милый фокус,- едко протянул гном, поймав взгляд эльфийки.
-Продемонстрировать что-нибудь персонально для Вас?- вкрадчиво поинтересовалась эльфийка. Полыхнувшие холодным белым светом глаза не впечатлили Торина, но гном заметил, как при этом напрягся Таркун.
-Ты позволишь переговорить с тобой с глазу на глаз, леди Инголвен?- спросил волшебник подходя ближе. Женщина лишь пожала плечами, не двигаясь с места.
-Что же...- маг пожевал губами, неуверенно взглянув на Торина, который тоже не спешил уходить.- Скажи мне, леди Инголвен, откуда ты знаешь давнее наречие? Оно не слишком похоже на то, которым пользуются нолдор ныне.
-Книги читаю, Митрандир,- спокойно ответила чародейка.- Старые фолианты о чарах написаны на старом квенья, ты не знал этого?
-Но даже те, кто читают старые книги, не говорят на написанном языке,- проницательно заметил волшебник. Инголвен чуть улыбнулась, но безмятежного вида не утратила ни на секунду.
-Старые традиции моей семьи, Митрандир,- нехотя произнесла она, демонстративно оправляя черный плащ, и волшебник, окинув женщину цепким взглядом, кивнул, успокоившись. Женщина учтиво поклонилась ему, потом Торину и ушла к костру, сев напротив Двалина и демонстративно положив руки перед собой. Воин просверлил ее взглядом и хмыкнул, считая недостаточной угрозой для себя и вооруженного отряда.
-Тебя так волнует, на каком языке говорит эта эльфийка, Таркун?- Торин взглянул на мага исподлобья.- Только из-за этого ты захотел оставить ее в лагере?
-Она показалась мне очень знакомой,- тихо ответил маг.- К тому же, Торин, просто добрый совет на будущее – если ты повстречаешь эльфа, говорящего на старом наречии не вызывай его агрессии.
Торин фыркнул, не став выражать своего мнения об остроухих, к которым маг питал приязнь.
-Квенья, мой дорогой король, использовался нолдор, что прибыли из-за Моря в Первую Эпоху и перетерпел огромные изменения за столько лет. К тому же, один из великих королей давних времен запретил использовать этот язык своему народу и эльфы постепенно стали говорить на синдарине. Поэтому тот, кто говорит на квенья, словно на родном наречии, да еще таком чистом, что многие слова давно забыты мудрецами, несомненно заслуживает внимания.

@темы: Средиземье, Арда, Хоббит, гномы, словесные наброски, феаноринги, сильмариллион, Торин, эльфы, митрандир, первый дом, нолдор

---

Арда

Степь, сплошь покрытая высокой охристого цвета травой, простиралась до далеких, поддернутых туманом гор. Там, вдалеке, у самого горизонта, массивные и могучие пики, всех оттенков от землисто-серого до вулканического черного, древние каменные гиганты подпирали собой границу высокого неба. Оно, высокое и необычайно далекое, раскинулось над головой. Яркая голубизна манила взгляд, приковывая к себе на бесконечно долгий миг, одаряя головокружительным чувством единения со всем миром, над которым простиралось это ярчайшее шелковистое полотно.
И можно закрыть глаза, ощущая теплый ветер на лице, вдыхая запахи степных трав – неясные, неизвестные, пьянящие – и ощутить волнительную дрожь во всем теле, будоражащее ощущение исходящее из самой души, мистическое чувство единения с древним, былым, таинственным и овеянным трагическим ореолом древних деяний, не лишенных своей романтики и очарования.
И можно упасть на спину, в высокую траву. Укрыться в огромном море зелено-охристого цвета, разбавленном вкраплениями яркого и сочного окраса здешних растений и белыми звездами шестилепестковых соцветий мелких цветов, прекрасных в своей простоте, рассыпавшимися по степи и дарящими едва уловимый нежный аромат. Такой тонкий и заставляющий что-то дрогнуть в струнах замершей души.
И можно замереть в растянувшемся на всю вечность миге, впитывая в себя странную, непонятную, неясную, чуждую энергетику этого мира. Горделивую в своей древности, безудержную и яркую в свободе, пьянящую и дурманящую – в стремлении к жизни и мудрую в осознании своей силы.
Можно увидеть, как несется по этой степи огромная волна конницы, как ветер треплет вышитые знамена, как солнечные лучи сверкают на чеканных и кольчужных бронях. А там, устремив взгляд в далекие горы, слух улавливал стук кузнечных молотов, грохот множества кузниц, а перед глазами стремительно разворачивалась пешая фаланга, закованные в тяжелые панцири воины ощетинились копьями, встречая врага, хрипло и низко пропел боевой рог. И на стенах крепости, искусно высеченной в самой горе, горделиво стоит владыка этих земель, ясноглазый и с чертами лица сочетающими силу, мудрость и суровую красоту. А еще дальше, в лесах, куда с трудом проникает взор, за бурными реками, в ажурных, наполненных неземным светом тепла и покоя городах, взгляд встречается с другим взглядом. Печальным и полным жизни одновременно. И этот взгляд полон нечеловеческой древней мудрости, он легко касается пытливого сознания, не подавляя, не поглощая, а осторожно направляя и давая еще большее понимание этого мира.
И само естество растворяется в круговерти образов, наполненных неведомой силой, заставляя задыхаться и плакать от восторга соприкосновения, замереть в пленительном экстазе верующего, прикоснувшегося к своему божеству, податься всей душой навстречу в попытке прикоснуться чуть дольше, чуть сильнее. Оставить навсегда след в душе, пускай тонкий и незаметный, тянущий светлой тоской и грустью.

@темы: Арда, мысли, графическое, словесные наброски, Нарья

---

Городское

Итак, Нарья сорвалась и все же сходила на экскурсию по городу, на которую собиралась долго-долго. Море удовольствия, очень интересно, увлекательно и живо. Алексей Билецкий просто покорил своим талантом рассказчика Повторюсь - увлекательно и слушала просто с открытым ртом. Поход по старым улочкам с петлянием по древним дворикам, старым зданиям и выискивание значков и рельефов по углам, дверям и трубам вгоняет в восторг. Атмосфера экскурсии тоже порадовала уничтожив сухую выкладку фактов на корню и подарив нереально замечательные четыре часа.
Дальше Нарья ударилась в свойственное ей мление от восторга и получилось что-то такое. Очень ассоциативное и ни разу ни каражанское, mea maxima culpa.

Темнота за окном завораживает свистом ветра и макабрической пляской изломанных и высушенных ветвей, напоминающих тонкие, обманчиво хрупкие пальцы средневековых монстров. Рыжеватый свет свечей лишь усиливает впечатление робкого тепла, окруженного холодом беззвездной ночи и четко очерченного дрожащим светом круга, полного умиротворения и одинокого уюта. Запах крепкого кофе и вишневого аромата духов смешивается с едва уловимым свежим и колючим дуновением зимней ночи, больше проникающим в сознание посредством зрения, нежели проскальзывающим через плотно закрытые окна.
Тонкие пальцы неторопливо подносят чашку к выкрашенным темной помадой губам, по телу разливается горьковатое тепло, на миг сознания касается почти забытые ощущения майского рассвета, полного трепетного весеннего ожидания чуда, запаха насыщенно-фиолетовых ирисов и свежей влаги от выпавшей за ночь росы.
Но миг, и трепетное прикосновение дрожащей памяти снова окутывается мраком оканчивающейся ночи, темный бархат беззвездного небосклона вспарывают багровые тонкие лучи дневного светила, оставляя тонкие ало-фиолетовые линии, словно порезы от острого скальпеля на дорогой ткани.
Изящная рука касается тяжелой рельефной ручки, толкая массивную дверь, на миг отзываясь в сознании острым древесным запахом и стуком кузнечного молота по заклепкам. Ветер тут же бросает в лицо горсть мокрого снега, встрепывая длинные волосы и оставляя россыпь мелких серебристых снежинок на темной ткани пальто. Причудливый узор, обреченный растаять при соприкосновении с уютным теплом, ложиться дрожащим блеском на меховые манжеты.
Глубокий вдох морозного воздуха охлаждает тело от груди до кончиков пальцев, разливаясь тонкими струйками спокойствия по венам, принося в вечный хор мыслей долгожданное спокойствие и бескрайнюю пустоту звездного неба, постепенно истаивающего над головой, но раскинувшегося в сознании вечным спокойствием незыблемого космоса. Перед прикрытыми в наслаждении глазами мелькает образ мужчины в темно-красном плаще с капюшоном, из-под которого виден лишь белый, словно светящийся в неверном свете свечей, острый подбородок маски. Слух улавливает тихий шепот и хор, одухотворенно поющий слова на латыни. Тихие шаги за спиной кажутся вполне естественными и повязка, плотно легшая на глаза не внушает страха.
Круговерть обрывочных видений, выхваченных в рассветной полутьме силуэтов зданий, пугающих едва заметными мистическими символами на оконных рамах, мелкой изящной лепнине у крыш и торцов, скалящихся монстров-оберегов на старинных бронзовых ручках и скрипе диковинных флюгеров – все сопровождают чеканные шаги, морозная свежесть и терпкий запах факелов.
Рыжеватое пламя режет глаза и освещает грубые камни катакомб. Символы приходят в движение под ожившими тенями от живого пламени, твердые и уверенные шаги гулко отражаются от высокого полукруглого свода, а шепот – неясный, эфемерный, неразборчивый – лишь усиливается, заставляя сердце заходиться в бешенном ритме, приходя в трепет от происходящего.
И впереди – фигура в плаще и маске, в окружении алых свечей, роняющих капли воска на массивный стол, выхватывающих дрожащим светом чеканные перстни и блеск глаз в прорезях маски...
Видение обрывается лучом света, скользнувшем по лицу, порыв ветра отрезвляет, холодным касанием вновь растрепав волосы и стерев все мистическое очарование видения, пришедшего внезапно, закружившего в предвкушении, замешанном на страхе. Дневное светило вступает в свои права, вытесняя колдовской покров предрассветного часа, оголяя и открывая все под яркими, всепроникающими лучами, принося ясность и стирая недомолвки. Тени отступают, унося неясные движения с собой, стирая подчеркивающие тона на гладких стенах и освещая одинаковые улицы, полные спешащих по своим делам людей.
Тихий шепот настигает лишь у неприметного здания, взгляд выхватывает неприметный рельеф пристально наблюдающего глаза, вписанного в пирамиду...

Download Mystic Whispers for free from pleer.com

 

@темы: словесные наброски, город, Нарья, ХерсON

---

Баловство в башне

Все давно и звестное и очень дорогое сердцу на новые реалии
 Кадгар, я тебя всегда буду сманивать на эту сторону
Пояснения впишу, если надо.

Планета, к которой медленно спускался шаттл, осуществляющий перевозки между космической станцией и единственным планетарным космопортом, величественно выплывала в окне иллюминатора. Огромный шар, с высоты кажущийся покрытый сине-зеленой мозаикой, был окружен несколькими станциями и кольцом флота, корабли которого даже издали пугали хищными формами и размерами.
Сам шаттл быстро и уверенно скользил между небольшими патрульными яхтами и звеньями истребителей – малонаселенный Одессен охраняли не хуже Корусанта и молодой человек, впервые прибывший и разглядывающий неизвестный мир через толстый транспаристил, боялся представить, как охраняют пространство вокруг планеты-столицы этого затерянного, но процветающего сектора.
Космопорт, небольшой и уютный, встретил юношу писком патрульных дроидов и объявлениями робота-диспетчера. Серо-стальное помещение было освещено темно-алым светом огромных ламп, дарящих неожиданно уютное освещение и теплые тени по углам, недостаточно темные, чтобы в них мог кто-то скрыться. Терминалы для посетителей и служащих чередовались с уютными местами для ожидания и несколькими торговыми точками, но общий строгий дизайн и прямые, четкие линии конструкций оставляли ощущение о переоборудованной военной базе.
Поправив небольшой дорожный рюкзак, парень двинулся к выходу – вряд ли его будут тут встречать, ведь не зря же ему выдали подробную инструкцию, как добираться до нового наставника.
Вообще, это было странное назначение – Орден никогда, на памяти юноши, не отправлял учеников к Мастерам за пределами Анклава и Корпусов. И даже если брать во внимание осторожные заигрывания Сената с возникшим, словно ситх из коробочки, сектором-государством, то Орден никогда не волновала политика до такой степени, чтобы направлять туда шпионов. Именно, что шпионов, молодой падаван, уже обучавшийся у Джокасты Ню – смотрительницы Архива Ордена – был нелюбим Магистрами за развитый аналитический ум, шедший с добавок к большому потенциалу в Силе и невероятной везучести, что постоянно позволяло молодому Одаренному совать нос – совершенно случайно – в дела Ордена и выходить сухим из воды.
Теперь же Совет явно нашел ему применение, наплевав на пару традиции и отослав к Мастеру-затворнику, несмотря на уединение, занимавшему высокое положение на Одессене.
Перерывший архивы падаван, нашел лишь краткие сводки трехтысячелетней давности, не несущие ясности, противоречивые и не давшие никаких выводов. А задание Совета и вовсе выбивало из колеи – как быть прилежным, вежливым и почтительным учеником и при этом узнать все, что только можно о Мастере Медиве? Да и тон наставлений тоже казался странным и непривычным – складывалось впечатление, что Магистры боялись такого таинственного и неизвестного джедая.

Огромное трапециевидное строение, перед которым остановился управляемый свуп, взятый в космопорте, один в один напоминало архитектуру древних ситов и возвышалось на массивном скальном выступе, окруженное первобытным лесом и просто захватывающим дух пейзажем горного водопада и величественных скал. Даже Сила, изливающаяся из этого места, казалась подобной реке, что огибала окружающую местность – сильная, непокорная, обманчиво упорядоченная и совершенно лишенная направленности.
Когда он стоял перед всем Советом Ордена Джедаев, он и не подозревал, что окажется в таком месте. Наполненном ленивой могучей Силой, которая кружила голову не хуже, чем с трудом найденные в архивах сведения об Одессене и Анклаве с этой планеты. Что сможет хоть одним глазком посмотреть на место, где когда-то ситхи и джедаи, под предводительством самых могущественных своих предводителей, нашли новый путь, так похожий на изначальное учение дже’дайи, не делящее Силу на плохую и хорошую, изучающее обе стороны.
Любование красотами прервал тычок крупнокалиберной винтовки – охрана его вероятного нового наставника не дремала и теперь металлические руки робота проворно вертели его, лишая всего, что могло бы представлять угрозу хозяину. Вялые попытки отбится были прерваны демонстрацией нейронного парализатора и ехидным предложением попробовать действовать активнее.
Оценив вооружение и общий вид дроида серии ХК, то есть протокольного ровно до тех пор, пока он не проявляет первичных замашек успешного и матерого убийцы, парень обреченно позволил себя разоружить и отконвоировать внутрь.
-Жди здесь, органик,- электронный голос звучал угрожающе, но юноша даже не ответил, увидев окружение холла, в который его привели. Вдоль древних, действительно древних, стен, украшенных мозаиками и барельефами, высились библиотечные терминалы, перемежающиеся со стойками датакронов. Мерное теплое золотистое освещение архивов, тихое жужжание стазис-полей удерживающих разноцветные, полыхающие Силой в видимом обычным зрением диапазоне, кубы и общее ощущение мерного водоворота Силы, уходящего куда-то вверх храма, где чувствовалось размеренная пульсация ядра здешних потоков, такого же нейтрального и обманчиво неповоротливого. Огромные знания, редкие и явно опасные, исходя из хищных символов датакронов и их ярких всполохов, были собраны с одном месте, легко сравнявшимся с Архивом Ордена Джедаев.
-Ах, новый ученик...- тихий голос мужчины, вышедшего в просторный холл, оторвал от созерцания невероятного богатства,- Кадгар, верно?
-А... Мастер... Медив,- парень проворно обернулся к говорящему и замер, встретив взгляд горящих расплавленным янтарем золотистых глаз. Стоящий напротив мужчина был высок, черноволос и одет непривычно, для виденных ранее Одаренных – в ало-черные многослойные одежды, скрывающие неторопливые движения опытного бойца.
-Милорд Медив,- поправил его хозяин храма, задумчиво оглаживая тонкими для мужчины пальцами аккуратную щегольскую бородку. Внимательно рассматривающий прибывшего гостя взгляд постепенно гас, пряча пугающий цвет, и приобретал вполне естественный насыщенный зеленый цвет.
Молодой падаван же судорожно сглотнул, пожирая стоящего напротив Одаренного восхищенно-опасливым взглядом. Ситх! Настоящий! Не те Падшие или Темные Джедаи, которых он как-то видел приведенными в темницы Храма Ордена. И не информационная матрица тайком стащенного голокрона, не имеющая личности. А живой и невероятно могущественный ситх, это чувствовалось даже сейчас, когда Лорд Медив явно прятал собственную Силу щитами.
-Что-то не так?- так же спокойно и вкрадчиво поинтересовался ситх, вопросительно изогнув бровь. Казалось, что его даже забавляет ситуация.
-А... Орден... Они же...- пролепетал Кадгар, нервно облизав губы, и Медив, странно посмотрев на такой неосознанный жест, нехорошо усмехнулся, демонстрируя хищный оскал.
-Не думаю, что они не знали, к кому тебя отправляют, юноша.
Глаза мальчика, действительно совсем еще мальчишки, распахнулись еще шире и к опасливому восхищению, словно при виде редкого и красивого хищника, добавилось удивление. Медив усмехнулся еще шире – реакции присланного ему ученика-шпиона обещали немало интересных моментов. Но стоило бы сразу понять, с кем он имеет дело. Дроид, выловивший прибывшего на входе, почтительно подошел, повинуясь одному взгляду.
-Твой?- мужчина взял в руки протянутую ХК-72 рукоять светового меча.- Не знал, что всем падаванам уже можно носить световые клинки.
Насмешка в голосе заставила покраснеть, а ситх, с интересом рассматривающий рукоять внезапно развел изящные ладони и, удерживаемый телекинезом цилиндр распался на составляющие части, оголив кристалл внутри. Месяцами разыскивающий информацию, украдкой собирающий материалы и обливающийся холодным потом падаван, который бегал по ночам смотреть, как растет кристалл в стащенном из запасников Храма генераторе, смог лишь хрипло вскрикнуть что-то невнятное, видя с какой легкостью так лелеемо собранный клинок был разобран и каким взглядом ситх осмотрел с трудом созданное оружие. А уж на синтетический кристалл как он посмотрел!
-Красный,- со странной интонацией протянул Медив, уже открыто забавляясь над потерявшим дар речи падаваном. Мальчишка, явно тайком собравший неподходящее ему оружие, готов был разорваться на части от возмущения таким обхождением и страха перед сильным и неизвестным ситхом. Вот и сейчас он судорожно вздыхал, сжимая руки в кулаки и яростно сверкая голубыми глазами – само очарование, если бы не эти несуразные джедайские одежды, все время напоминающие о его воспитании.
Цилиндр так же спокойно собрался обратно и чародей небрежно кинул мальчику рукоять.
-Сборка не качественна. Кристалл нестабилен и тебе не подходит,- безэмоционально пояснил Медив, наблюдая за поникшим юношей.- Но похвально, что ты решился на такой шаг и даже что-то смог.
Ситх коротко кивнул и развернулся прочь, шагая во внутренние помещения храма. Багровая накидка неторопливо колыхалась в такт шагам, тени, рожденные освещением, ластились к чародею, словно преданные животные.
-Где ты там застыл?- недовольство прорезалось во вкрадчивом голосе.- Идем, у нас много дел...ученик.

@темы: Кадгар, Каражан, Медив, звездные войны

---

А я и не заметила, что тут прибавилось ^.^

 ~ Nymeria ~, добро пожаловать. Прямо даже неловко, что узнаю о Вас из комментариев у Кадгара

Держите, от меня Вам )) Не Кадгар, но его тут тоже нежно любят.

@темы: графическое, гости в башне

---

Кровь на снегу

Я буду публиковать понемногу, в надежде все же закончить
 Кадгар, переходи на Темную Сторону... Тут уже не только печеньки есть

Пролог

*начало флешбека*
Чисс припарковал спидер у разрушенной стены какого-то древнего храма и сверился с координатами на датападе. Информатор – «темная» джедай, оказывающая иногда помощь Разведке по просьбам Наблюдателя-1 – оставила только частоту своего маячка, заставив чисса два дня вылавливать ее по альдераанским лесам.
Успев, до назначения в элитные агенты Имперской Разведки, поруководить соответствующим отделом в родной Доминации Чиссов, мужчина сильно сомневался в лояльности джедай. И в другое время агент не стал бы привлекать достаточно ненадежный, по его мнению, источник, но Хранитель, лично курирующий операцию из Штаба Разведки, настоял на использовании помощи от Асеры Зан – Мастера-джедай и Магистра Совета Ордена. По предоставленным данным, торгутта столкнулась с Наблюдателем-1 лет семь назад и с тех пор все больше симпатизировала Империи, предпочитая переговоры кровавым стычкам и оказывая мелкие услуги Разведке при посредничестве Наблюдателя.
С другой стороны, в данной операции, от которой требовалась секретность, помощь мастера-джедай и возможность пройти на республиканскую базу под ее прикрытием, была совершенно не лишней. Насколько понял чисс, торгутте были противны заигрывания Республики с некоторыми наемниками и работорговцами, поэтому дискредитация Республики и поддерживающих ее домов Альдераана вполне входили в список устремлений джедай и помощь в операции, как и целостность агента, она гарантировала.
За размышлениями чисс не заметил, как проделал весь путь до указанных координат и очнулся только, когда датапад издал тихий писк. Еще раз сверившись с навигатором и разглядев в подступающих сумерках костер, чисс почувствовал чужое внимание. Инстинкты среагировали быстрее разума и агент, ловко извернувшись, избежал атаки, успев бросить в атаковавшего тонкую иглу с нейропаралитическим ядом.
-Шустрый какой,- ситх, чистокровный сит крепкого телосложения и на полголовы выше немаленького чисса, телекинезом поднял отбитую иглу на уровень глаз.- Чисская разведка? Или Имперская?
-Уже второе,- ответил агент сразу на два вопроса, не спеша убирать бластер. Успешный полевой оперативник по собственному опыту знал, как быстро оружие ситха может быть приведено в боевую готовность.- Агент Дианто. Кто Вы, милорд?
-Лорд Прайвен,- хмыкнул ситх, вешая рукоять клинка на пояс.- Ренегат и еретик. Вы к Асере, агент?
Чисс кивнул, вспоминая ориентировки на спутников и экипаж Асеры Зан. Лорд Прайвен, бывший приближенный одного из Дартов, после неясных событий перешел на сторону джедай. Однако, учитывая молчание Темного Совета и отсутствие награды за голову мятежного ситха, все было не так просто.
-Можете пройти на свой страх и риск,- усмехнулся лорд.- Но с нами третий день находиться Барсен'тор Ордена, так что Вы рискуете быть заваленным ворохом вопросов о Доминации.
-Барсен'тор?
-Звание хранителя знаний Ордена. Мора Риохан в иерархии равна Магистру Совета и обладает почти такими же полномочиями,- охотно пояснил чистокровный сит.- Девушка молода, но симпатизирует адекватным представителям Империи и нечеловеческих рас. Так что можете попытаться, агент, если время поджимает.
Ситх растворился в лесном полумраке, а чисс несколько раздраженно выдохнул, собираясь с мыслями. Присутствие постороннего усложняло задачу, сводя секретность операции к нулю, если не к полному провалу. Впрочем, никто не мешал ему просто провести время в лагере джедай и, улучив момент, договориться о более конфиденциальной встрече. Повертев в голове решение, Дианто признал его достойным к исполнению и шагнул на поляну.
На поляне, уже погруженной в густые сумерки, ярко пылал костер, на который не пожалели веток. Пахло хвоей, смолой и почему-то женскими сладкими духами. Тихий низкий голос неторопливо что-то рассказывал, но что именно было не разобрать с такого расстояния. Рассказ иногда прерывался звонким двойным смехом, но чаще – мелодичным девичьим хихиканьем. Асера Зан – торгутта с киноварной кожей и бело-алыми полосатыми монтралами – что-то рассказывала, плавно жестикулируя и иногда эмоционально повышая голос. Барсен'тор – черноволосая девушка человеческой расы, выглядящая весьма юной для своего титула – сидела напротив, внимательно слушая более старшую торгутту.
Как отметил агент, две джедай уютно устроились у жаркого костра, плащ Барсен'тор лежал рядом, поверх него покоилась рукоять светового посоха, радующая глаз ало-золотыми бликами. Неподалеку лежали черно-золотые части кортозисного доспеха, явно принадлежащие рыцарю-торгутте. Сама же Асера уютно устроилась на плотном черном плаще, скорее всего реквизированного у лорда Прайвена.
-...хорошая я джедай,- донеслось до слуха чисса,- просто наслаждаюсь жизнью, в отличие от многих.
Барсен'тор насмешливо покосилась на плащ, в который закуталась рыцарь и нечитаемо хмыкнула.
-Ну... Да, у меня есть свои темные секреты,- засмеялась торгутта, закутываясь плотнее в плащ и с наслаждением втягивая его запах. Отличительный жест влюбленной женщины.- Зато это так... вдохновляет!
-Лорд ситхов?- со смехом уточнила девушка, наблюдая за торгуттой.
-Мне нравятся лысые чистокровные ситы с кучей мускулов!- заявила Асера Зан и Мора Риохан прыснула.
-Возможно, мне стоило бы подумать о своем обучении, как рыцарь, а не как консул,- смеясь, заметила Барсен’тор.
-Мастер Зан,- чисс плавно шагнул на поляну, заставив Барсен'тор, не ощутившую его присутствия, вздрогнуть.- Добрый вечер. Я – Дианто, мы встречались на Хоте.
-Здравствуй,- торгутта улыбнулась, ни на миг не дав понять того, что видит агента впервые.- Присаживайся. Как ты? Переночуешь в нашем лагере, Дианто? Кстати, знакомься – Мора Риохан, Хранитель Ордена.
-Мое почтение,- чисс почтительно склонился, окидывая джедай внимательным взглядом. Юная, совсем девочка, хрупкая и изящная, словно статуэтка в музее. Следовало бы просмотреть ее досье по возвращению – не верится, что эта кроха столь значительная персона в Ордене.
-Приятно познакомиться, Дианто,- тепло улыбнулась Барсен'тор, вставая.- Не буду вам мешать, Асера. Дианто, если Вы не спешите, может, ответите мне на несколько вопросов после?
Ярко-синие глаза прожгли чисса любопытным взглядом, рядом захихикала торгутта, а чисс явственно представил насмешливую ухмылку лорда Прайвена, предупреждавшего о возможном развитии событий. С другой стороны, ему тоже не помешает «сочувствующий джедай».
-Зависит от того, какие это будут вопросы,- осторожно ответил агент, наблюдая за безмятежной Мор и отмечая, как напряглась Асера.
-Вы всегда сможете отказаться отвечать,- Мора улыбнулась и ушла вглубь леса. Чисс скользнул взглядом по стройной фигуре и хмыкнул – возможно, это будет даже интересно. Не одному же Наблюдателю-1 укладывать в постель Магистров-джедай?
*конец флешбека*

Тихий шелест дождя за огромным плексигласовым окном, редкие вспышки молний на горизонте – в Каас-Сити, окруженный темными джунглями, пришел сезон ливней и гроз.
Холодный свет кабинетных ламп бросал жесткие тени на фигуру молодого мужчины, неподвижно замершего у окна в приемной. Странный человек, лицо которого было исчерчено рваными шрамами и изящными дорогими кибернетическими имплантами, не щурил единственный уцелевший глаз от ярких вспышек света, не вздрагивал неосознанно от доносящихся раскатов бушующей грозы, не переступал нетерпеливо с ноги на ногу, хотя простоял уже около часа. Только грудная клетка размеренно сокращалась в такт спокойному дыханию.
-Наслаждаешься видом, ученик?- насмешливый и холодный голос из-за спины прозвучал резко и внезапно, но молодой человек только изящно развернулся и отвесил низкий и почтительный поклон.
-Мастер.
-Отрадно видеть столь почтительное отношение,- насмешка и холод из голоса не исчезли.- Ты заставил себя ждать, ученик.
-Ни в коем разе, мастер,- тот, кого назвали учеником, спокойно распрямился и сложил руки за спиной. Жест уверенного в себе лорда, но никак не молодого выпускника Академии.- Не хотел тревожить Вас и Вашего...гостя.
Холодный голос рассмеялся и из тени, лежащей у дверей в кабинет, выступил тучный мужчина среднего роста. Дорогие одежды шуршали при каждом шаге, тускло блестела украшенная затейливым узором маска, небрежно покачивалась рукоять светового клинка на поясе – один из лучших мечников Империи выглядел весьма обманчиво для своего негласного титула.
-Ты быстро учишься, юноша,- ситх медленно и грациозно опустился в кресло, щелкнул кнопками на терминале стола.- Подойди, ученик. Я вижу, ты время зря не терял, выглядишь, словно молодой щеголь из знатного дома. Уж не для своей рабыни стараешься?
Молодой человек повел плечами, заставив тихо зашуршать наплечные и спинные пластины брони, новой и еще не совсем привычной.
-Меня вдохновила чистокровка из Академии, мастер,- насмешка в голосе была едва заметна, но опытный интриган ее уловил и рассмеялся.
-Ты становишься зубастым, ученик. Мне пора начинать опасаться?
-Мастер – Вы лучший, из все возможных покровителей,- никакого подобострастия в голосе, ровный тон. Юноша постепенно учиться играть в игры лордов.- Зачем я должен устраивать противостояние с Вами?
-Вот как,- хмыкает лорд.- Что же, раз ты все еще преданный мне ученик, то я озвучу твое задание.
Щелкают кнопки терминала, голопроектор высвечивает фото с досье, схемы зданий и карты планет.
-Пойманный шпион наконец-то изволил рассказать мне то, что я хотел узнать. Мой старый враг – Мастер-джедай Номен Карр – нашел себе падавана с интересными способностями. Она ощущает скрытую суть, может уловить эмоции и отголоски мыслей. Весьма неудобный враг для того, кто располагает шпионской сетью.
-И весьма ценный союзник, мастер,- хмыкает молодой ситх, рассматривая досье на республиканского офицера.
-Это так... это так... Но девица скомпрометировала моего шпиона на Нар-Шаддаа и, возможно, на Балморре – они обменивались информацией. Ты должен позаботиться о них прежде, чем эта парочка предоставит доказательства Совету Джедаев и получит ресурсы для уничтожения моих агентов.
-Не проще ли отозвать Ваших агентов?
-Если они спешно покинут планеты, то подозрения только укрепятся. Ты, ученик, позаботишься о том, чтобы их смерти не вызвали никаких подозрений.
-Да, мастер. С кого я должен буду начать?
Лорд окинул внимательным взглядом своего ученика. Весьма рисковое приобретение, по его мнению. Изначально на это место планировался совсем другой человек, жесткий, эмоциональный, но вполне разумный и, что самое главное, преданный своему мастеру, определившего его в Академию. Молодой наемник, притащенный Смотрителем для своих целей, казался самовлюбленным гордецом, умеющим лишь мечом махать – что еще ждать от бывшего наемника. Только вот идея столкнуть лбами двух претендентов на место его ученика оказалась не столь хорошей. Бывший мелкий наемник оказался спокойным до флегматичности, умело справляющимся со своими эмоциями разумным молодым человеком с такой же обманчиво тяжелой и неповоротливой Силой.
-Выбирай сам. Думаю, что такое простое решение тебе по силам, ученик,- махнул рукой лорд, отпуская непредсказуемое приобретение. Все окупится, главное, вовремя заметить фривольные мысли в голове у ученика. Спокойное лицо и легкая улыбка в ответ на очередную насмешку, лишь уверили лорда ситхов в подобном решении.

Терминал на столе мигал индикаторами несрочных сообщений и высвечивал расписанный чуть ли не по минутам распорядок заканчивающегося дня и половины ночи. Рядом с голограммой исходила паром чашка с плескавшимся в ней энергетиком. Изначально безликой серой посуде придавала индивидуальности наспех прорисованная маркером эмблема Имперской Разведки.
Входная дверь строгого кабинета открылась с легким шипением, донеся из холла звуки работы командного центра – писк терминалов, приглушенные четкие команды, холостой шум передатчиков и бинарный писк дроидов.
-Сэр,- вошедший чисс в белом кителе без нашивок прошел к столу, привычно миновав формальные приветствия.
-Ну?- человек, сидящий в кресле с высокой спинкой, оторвался от датапада и подался вперед.
-Ситх улетел на Балморру. Его учитель презентовал ему тяжелый перехватчик, наши специалисты уже установили там все необходимое оборудование.
-Хорошо,- человек встал из-за стола и порывисто прошелся вдоль него. Взял чашку с энергетиком и с некоторым недоумением глянул на содержимое.
-Тонизирующий энергетик, сэр. Разработка Локина,- тут же пояснил чисс, опираясь о столешницу и разворачиваясь лицом к собеседнику.- Я велел заменить каф на него, по просьбе доктора.
-Забота подчиненных весьма греет,- хмыкнул человек и сделал глоток.- Дальше.
-Кто-то из джедаев скомпрометировал двух агентов шпионской сети учителя. Ученику велено разобраться с агентами не привлекая внимания. Имена названы, Наблюдатели 7 и 9 собирают досье. Предположительно первой целью будет внедренный в балморрское сопротивление полковник. Поскольку сейчас собирают силы для окончательного взятия планеты, смерть будет прикрыта одной из операций. Я дал задание форсировать события на планете, командование уже зашевелилось.
-Хорошо,- человек удовлетворенно кивнул.- Значит, учитель доверяет ученику?
-Насколько это реально для ситхов, сэр. Обращает внимание на некоторые нестыковки, но списывает на наемническое прошлое – их не так много и относятся к поведению и чертам характера.
-Отлично,- собеседник чисса отставил чашку и довольно облокотился руками на столешницу.- Вылетайте на Балморру, генерал. Я отправлюсь с докладом к Главе Совета. Выйдете на связь для брифинга уже с орбиты Балморры.
-Слушаюсь, сэр,- чисс кивнул и выпрямился.- Но Вы все же уделите несколько часов на сон. Иначе будете более красноглазым, нежели я.
-Вы этого не переживете, генерал?- фыркает человек, но вносит корректировки в расписание.- До связи.
-До связи, сэр,- чисс легко поклонился и вышел, привычным бесшумным шагом опытного бойца.

@темы: графическое, словесные наброски, swtor, Нарья, звездные войны

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ардическое

Пусть будет... Средиземье всегда будет самым главным

@темы: Средиземье, Арда, графическое

---

Ну.. Почти полуночное )

Мужчина лениво провел пальцами по водной глади. Только вчера он растворил в озере пригоршню кристаллов под завязку наполненных магической энергией и обновил барьеры вокруг водоема. И сейчас мелкие волны, разошедшиеся от движения ладони, моментально заискрились приглушенным сиянием такого знакомого любому арканисту цвета.
-Ты много делаешь для нашего гнезда, маг,- древний дракон, сходу определивший все оттенки голосовых тонов и обращения, от которых маг моментально бы пришел в бешенство, слегка приподнял голову над поверхностью озера. Огромный синий дракон, патриарх здешнего гнезда, явно чувствовал себя лучше стараниями мага.
-Твои драконы помогают сдерживать демонов,- мужчина поднял голову и встретил взгляд дракона совершенно без страха, трепета или же иных эмоций. Казалось, что немолодой маг привык общаться со столь древними и могучими созданиями.
-И никто кроме тебя и молодой древней не помог нашему гнезду,- в рычании послышался смешок, Сенегос опустил голову, погрузившись в воду еще глубже и устремив золотисто-янтарный взгляд прямо на своего собеседника.- Мы делаем то, что должны и не попрекаем тех, кто не просил нашей помощи в неоказании помощи нам. Но ты, маг, пришел сюда сам и по своей воле ищешь способ избавить меня от страданий.
-Я не понимаю, к чему ты клонишь, Сенегос,- мужчина резко встал, распрямившись во весь свой высокий рост, и зло тряхнув головой.- Если тебе не нужна моя помощь, то можешь сказать прямо и мы распрощаемся. Играми я сыт по горло.
-Не злись, маг,- рокот драконьего голоса поневоле успокаивал безо всякой магии, лаская слух медленными приглушенными рычащими переливами. Сам маг не мог разобраться, просто ли нравился ему этот звук или же он ассоциировался у него с чем-то теплым и приятным, но он признавал, что тональность драконьего голоса действовала на него умиротворяюще.- Мы все благодарны тебе за помощь и не останемся безразличны к твоим бедам.
-Моим бедам,- эхом повторил мужчина и фыркнул.- Мои беды касаются только меня, Сенегос. Лучше объясни мне, почему ты не даешь мне разобраться с этими паразитами?
-С ними разберутся, маг. Молодая древняя принимает их беду слишком близко к сердцу. Она должна разобраться в этом сама,- туманно произнес дракон и прикрыл глаза, показывая, что разговор окончен.
Маг невидящим взглядом скользнул по изогнутым рогам одного из древнейших драконов и бездумно сделал несколько шагов назад. Трава, насыщенная энергией и частично кристаллизировавшаяся от этого, тихо захрустела под тяжелыми сапогами. Легкий шелест обозначил рассыпавшиеся невесомой магической пылью листья, на которую тут же среагировало отточенное годами и насторожившееся от опасности чутье на чужеродные энергии. Тихий звон пришел вместе с ощущением магии еще одного здешнего обитателя – молодая драконида изящно скользнула к магу, приветствуя его благодарным поклоном.
-Здравствуй, маг,- драконида чуть присела на массивных лапах, чтоб не слишком возвышаться над собеседником.- Могу я попросить тебя о помощи?
-Я слушаю,- арканист жестом показал, что готов следовать за драконидой и та тут же направилась в сторону одной из пещер, подстраивая свои шаги под размашистую походку мужчины. О том, что случилось нечто непредвиденное и очень плохое, маг понял, когда смог рассмотреть делегацию воинов-драконидов, избитых и окровавленных, а также крайне истощенных. Многие из них, пусть и нетвердо стояли на практически разъезжающихся и подкашивающихся лапах, нежно, но цепко удерживали в руках маленьких дракончиков.
-Иссохшие?- задал риторический вопрос маг, касаясь пальцами ближайшего драконенка. Магии в нем едва хватало, чтоб поддерживать жизнь в пока еще хрупком и крошечном тельце.
-Напали на северные ясли,- хрипло ответил один из вернувшихся.- Друид из пришедших помогла отстоять, но эти крохи почти при смерти, мы надеялись, что Сенегос сможет им помочь.
-Устройте их поудобнее и наберите мне кристаллов в пещере,- отмахнулся маг от стража драконов.- Я смогу им помочь сам.
Часть драконидов тут же направилась к пещере, через которую проходил узел нескольких лей-линий за выросшими там магическими кристаллами, а оставшиеся осторожно уложили детенышей на открытой поляне, позволяя мужчине вычерчивать между ними круги рунического става, вписывая в сложную конструкцию едва живых созданий. От осознания того, что здесь находятся одни из последних синих драконов что-то неприятно ворочалось в груди, заставляя вскипать раздражение на непрошенные чувства.
-А что за друид?- не отвлекаясь от черчения линий поинтересовался маг.- Отшельники из Валь’шары решили явить себя миру?
-Нет, маг,- отозвался Агапантус, драконид-защитник святилища, пришедший проследить за действиями мага. Огромный ящер, лишь немногим уступающий в размерах обычным драконам, вел себя спокойно и ненавязчиво, но четко отслеживал каждое движение человека, трясясь над и без того малочисленным потомством.
-В Валь’шару пришли новые друиды, они избрали нового лидера и в небе над Рощей Снов видели саму Изеру. К нам спускался наш изумрудный собрат, он сказал, что аспект благословила верховную друида своей милостью.
-Талантливая, должно быть, друид,- хмыкнул маг, не отрываясь от своего занятия. Следовало бы поторопиться, поскольку малыши явно держались из последних сил.- Где носит твоих собратьев? Неужели набрать кристаллов так сложно?!
-Не горячись, маг. Вон они уже бегут.
Чары легко легли на рунную конструкцию, тонкие нити энергий, наполненные маной настолько, что видны в физическом мире, перетекли из разложенных в рисунке кристаллов, по тонким путям перебегая к едва живым дракончикам, насыщая их тела энергией и возвращая силы. Когда последний из драконят пронзительно вскрикнул, стрелой прячась на руках стражей, все еще переживая прошедший ужас, маг смог удовлетворенно выдохнуть и прикрыть глаза. Многих затрат сил этот ритуал не требовал, но вместо этого приходилось быть предельно сконцентрированным и сосредоточенным, четко выверяя и отмеряя дозы энергии, не позволяя бешено бьющейся магии ворваться в тело и разорвать своим диким напором.
-Благодарю тебя, маг,- та же драконида, что позвала его, теперь присела рядом с мужчиной.- Мы стольким тебе обязаны. Если бы не ты и друид, то неизвестно выжили бы мы. У Хармиры есть несколько вещей, которыми мы с радостью готовы поделиться за твои усилия, маг. Иди к ней.
Мужчина странно хмыкнул, но все же направился к одной из пещер, рядом с которыми вела свои изыскания чародейка-дракон. На полпути его нагнала стремительная тень снижающегося дракона, порыв ветра от крыльев растрепал небрежно собранные волосы, и рядом с озером в туче брызг приземлилась Стеллагоса – одна из самых непоседливых отпрысков старого дракона. Рядом с ней мелькнула фигурка девушки, человека, судя по невысокому росту и изящному телосложению. На миг пространство затопила невесомая, почти видимая золотисто-зеленой дымкой, природная магия с таким холодным и мертвенно-белым отливом, что Страж непроизвольно окутался щитами от чужого влияния, отсекая от восприятия ключ к еще одной, отчего-то болезненной, ассоциации. Девица его не ощутила, или не придала значения, посчитав магом из Кирин-Тора, чьи легчайшие следы недавнего присутствия он тут чувствовал. Маг проводил фигуру в темно-синем плаще, скользнувшую в пещеры вместе со сменившей облик драконессой и вернулся на небольшую поляну, с которой прекрасно была видна южная часть Азсуны.
Друиды, значит. До него и раньше доходили вести с Азерота и Калимдора, в большей степени в виде насмешек и колкостей стражей и лично Майев, но маг, выбравший своеобразное изгнание, только хмыкал, раздражая древних эльфов и вычленяя необходимую себе информацию. Позже, когда он обосновался в разрушенной эльфийской башне недалеко от гнезда Лазурного Крыла, Сенегос иногда рассказывал то, что видел при помощи проекции или что говорили ему его отпрыски, шныряющие в небесах над Расколотыми Островами. Логично предположить, что следом за Далараном, который завис огромной грядой на горизонте, сюда придут и другие, не оставив без внимания совсем уж явную угрозу Легиона. Больше всего мага поразило то спокойствие и гораздо большая тщательность, с которой город магов возник здесь, покоясь на переплетении лей-линий. Возможно, случилось невероятное и у Кирин-Тора появился новый, адекватный глава?
Арканист привычным усилием воли отогнал воспоминания. При мысли о Даларане уже не поднималось привычное раздражение, не вскипала ярость на недалеких и амбициозных неумех... Вспоминались коридоры Аметистовой Цитадели, где маг впервые увидел своего тогда еще не ученика, перед глазами возникал силуэт Ока, что он вытравил на своей руке и любил обводить пальцами на руке его мальчика... Его милого, такого решительного и неопытного, но пытливого и безнадежно верного мальчика. Да, наверное, не будь он таким решительным и ответственным, он вполне мог бы быть сейчас где-то там, на горизонте, в едва различимой на фоне грозовых туч гряде парящего города. Мог бы перерывать в свое удовольствие библиотеки и изобретать новые чары. И наверняка был бы любимым преподавателем у многих, будучи милым и открытым, разбил бы немало сердец своей чуть смущенной улыбкой и сияющими глазами.
В груди защемило от привычно накатившей горечи осознания именно своей вины в гибели его мальчика, сгинувшего в вызванном им самим портале, обреченного на исправление его ошибок.
-Да она с ума сошла, дедушка!- восклицание чересчур бурно среагировавшей на что-то драконессы долетело и до него, заставив обернуться и замереть, резко выдохнув. Сейчас, ближе и не будучи искаженной магией в эпицентре источника, ощущение силы прибывшей со Стеллагосой девушки было невероятно знакомым. Жар пламени, прорывающийся сквозь безмятежную пелену бледного, серовато-белого света, холодного и далекого, словно освещение зведной ночью. И ощущение закручивающегося урагана безумной, безудержной силы, сдерживаемое ажурным и таким невесомым плетением чар иного мира.
-Верховная друид? Вы знакомы, я полагаю,- хриплый голос Сенегоса разорвал поток ощущений, заставив девушку стремительно развернуться, лишь полы алой накидки взметнулись, и решительно направится к замершему магу. С ее силой и умениями почувствовать того, кому она открыла свое истерзанное сердце и душу, не было проблемой. И бежать теперь не имело смысла – понимание того, что в поисках его она перевернет все Острова, сейчас было ясным, как солнечный штормградский день.
Яркие синие глаза просверлили бритвенно-острым взглядом, на миг полыхнув белизной нездешней магии, ноздри точеного носа дрогнули, выдавая ярость и уже въевшиеся привычки хищного саблезуба. Маг сделал неуверенный шаг вперед и тут же у его груди замерло лезвие молниеносно выхваченного клинка. Изящного и смертоносного, стеклянным перезвоном наполняя магию вокруг себя и ничуть не изменившейся девушки.
-Нарья,- касаться пальцами лезвия было несколько боязно, памятуя взрывной характер с примесью безумия. Но стоило легонько отодвинуть лезвие, как верховная друид, до этого рассматривающая его сквозь призму тяжеловесных чар Арды, сама убрала клинок и уткнулась лбом в грудь, судорожно сжимая свободной рукой в крепком объятии и скребя тонкими пальцами по вышитому камзолу.
-Heru en amin... Милорд...
Девушка совершенно по-кошачьи отерлась щекой, зарываясь носом где-то в области шеи и продолжая произносить невнятные, едва слышные слова на родном языке.
И как отказать, когда смотрят таким ясным, но полным боли взглядом, на дне которого обреченное осознание настолько перемешалось с надеждой, что расплести их теперь и немыслимо даже? Как оттолкнуть, когда ощущаешь себя единственной душой, не важно, живой или мертвой, которой снова дарят столько доверия и предлагают самую суть в обмен на простое тепло и ощущения необходимости? И ладони, будто опережая дрогнувшее сердце и зашипевший разум, обхватывают вечно юное лицо, обводя пальцами скулы и ощущая едва высохшие дорожки слез. Мимолетное касание губ ничем не отдается внутри, но чародейка дарит ему судорожный и тихий вздох, удивленный, испуганный, так гармонично сочетающийся с сияющей синевой широко распахнутых глаз и судорожно сжатыми девичьими пальцами на его плаще.
И можно снова обнять, прижимая к себе, позволяя, словно целые столетия назад, спрятать лицо у него на плече, давая возможность успокоится и отпустить тяжелые мысли. Как и раньше, полуэльфийка успокоилась, стоило легко погладить темные волосы, перебирая пальцами пряди и вспоминая бесчисленное число таких же ситуаций, заставляя что-то сжаться в груди.
-Милорд,- девушка тянется за рукой и тихо, почти по-кошачьи, мурчит стоит только невесомо огладить ладонью щеки и позволить ей прижаться лицом к руке. Вот только взгляд синих глаз слишком странный, слишком встревоженный, слишком... Слишком много в нем всего и Нарья все же озвучивает свои эмоции, вышибая воздух из груди несколькими фразами.
-Отчего Вас не было в Каражане? И в Даларане? Мы ждали с Кадгаром, мы... надеялись.

@темы: графическое, словесные наброски, Каражан, Медив, Нарья

---

Немного ардическое ))

Сначала мне снятся Кадгар и Торин, которые доказывают, что пауки не страшные, а потом и вовсе - вот это...
Все очень ассоциативно, пускай тут будет немножко света.

Темнота обволакивала смертельным холодом то, что сведущие в устройстве мира назвали бы душой. Бессмертная сущность, неутомимый, неугасающий в этой угрожающей, вымораживающей все, пустоте и темноте, разум. Он, всегда деятельный, сейчас раскинулся в этом необъятном, враждебном, но все же опасающемся его самого пространстве, уже давно ощущая неясную, клубящуюся, словно вязкий туман, угрозу. Которая нарастала, обвивала своими плотными, удушливыми щупальцами и медленно убивала попавшую в поле ее влияния, жизнь. И, тем не менее, эта аморфная, словно не до конца умершая, угасшая и переплавившаяся в нечто неживое, угроза, старательно миновала его, пребывающего в полудреме, скованного и уже не столько лишенного воли, сколько не желающего ее проявлять.
И эта старательность, эта почти демонстративная опаска, разбудили старое, всегда присущее ему чувство.
Любопытство.
Отчего его так настойчиво обходят стороной? Отчего неизвестное, упорно и методично отвоевывающее себе пространство и поглощающее неугодных, так его...опасается? Боится? Совершенно не желает связываться с беспомощным, погруженным в апатию и меланхолию поверженным?
Тьма, обманчиво мягкая и подозрительно приветливая, совершенно безопасная на первый взгляд, распахнула ищущий взор, обшаривая пространство. Взгляд, полный скрытой, пробуждающейся от тысячелетий вынужденной дремоты, полоснул грани реальностей и миров, легко вспарывая всевозможные границы и завесы.
Вот! Вот оно! Такое знакомое, едва тлеющее, словно огонек на тлеющем фитиле, пламя – миг и взорвется ослепительной вспышкой. Оно там, далеко, но можно дотянуться, дотронутся, огладить всегда теплое, нежное сознание невесомой лаской, как в почти забытые, истершиеся в памяти времена.
Воля, решительно устремившаяся к знакомому восприятию, неожиданно замерла перед тонким, но звенящим от наполняющей его силы, барьером. Тот пластично поддался, ловко уходя от испытующего взгляда, дернулся, в попытке скрыться в знакомой бездушной черноте... Та дрогнула, панически ускользая от внимания древнего разума, сворачиваясь, истаивая, выпуская из невесомых, но многочисленных щупалец эту полыхающую силой, звенящую до слухового восприятия сущность, моментально и весьма ощутимо оттолкнувшую его, намекая, что ему не место здесь.
Как интересно...

Кадгар закусил губу и грустным взглядом осмотрел крепкую дверь, окованную чеканными металлическими накладками. Молодого мага сжигало неиспытанное доселе чувство ревности. Жгучее, едкое и совершенно нелогичное, учитывая вопли разума о том, что Страж, и сам ревнующий именно его к любому, кто улыбнется чуть более вежливо, а также совершенно не доверяющий малознакомым, да и хорошо знакомым тоже, не потащит в свою постель неясного, только мельком и возможно как-то виденного в Даларане, мага.
Высокий светловолосый мужчина, явно тяготеющий к ледяной стихии, судя по манерам и поведению, прибыл буквально накануне, вскользь упомянув о том, что предупреждал о своем визите в нескольких письмах, и дата была согласована.
Проводивший его Кадгар, украдкой рассматривающий непривычно просто и функционально одетого мага из высших эльфов, неприкрыто удивился, узнав, что Страж вел переписку с магом из Даларана, что было, мягко скажем, весьма необычным для того, кто жил затворником и почти все письма бросал в огонь нераспечатанными, лишь слегка просматривая отпечаток мыслей написавшего. А представившийся Морионом маг был встречен, конечно не радушно, но крайне спокойно и, насколько Кадгар успел узнать своего учителя, тот даже ждал своего интересного гостя. Такого красивого, чего уж скрывать, наверняка гораздо более опытного в делах сердечных... и не только.
Молодой маг снова просверлил обиженным взглядом ручки в виде воронов на тяжеленной двери, ведущей в покои Медива. Пусть и не в саму спальню, но гостиная с такими удобными креслами у камина, с мягким пушистым ковром, с витражными окнами, дарящими приглушенное сумеречное освещение, была тоже чем-то, принадлежащим только им двоим. Ну, иногда и Нарье, когда та демонстративно валялась у камина в облике саблезуба, требуя внимания из-за обостряющихся кошмаров или воспоминаний. И теперь там появился этот неизвестный, незнакомый Кадгару маг, о котором учитель даже вскользь не упоминал, даже не обмолвился о его визите!
Ученик Стража раздраженно уткнулся в книгу. Читать здесь, в небольшой комнате перед покоями старшего мага было неудобно, некомфортно и вообще небольшое помещение больше походило на неиспользующуся приемную, нежели на хоть какое-то подобие рабочего кабинета, но...
Внутри ворочалось неприятное чувство, не позволяющее полностью погрузиться в запланированные дела, чертежи расплывались перед глазами, а мысли то и дело сворачивали на странную личность визитера, так же похожего на даларанских магов, как вспыльчивая чародейка на почитающих гармонию друидов.
-Вспомни солнце – вот и лучик,- буркнул юноша, упрямо утыкаясь в чертеж очередного экспериментального заклинания. Отсветы открывающегося портала разбросали игривые блики на бумагах, придав им действительно волшебный вид. Следом за вспышкой, как всегда вопреки привычным телепортам, радующей глаз оттенками золотистого, донесся запах свежей, залитой теплыми дождями, зелени и свежих фруктов. На стопку книг, игнорируя возмущенный вопль, была поставлена увесистая плетеная корзинка, полная крупных персиков.
-Ободрала сад в Квель Таласе,- захихикала Нарья, напоминая девчонку-сорванца, а не могущественную и долгоживущую чародейку, истинное лицо которой лишь изредка проглядывало сквозь пелену своеобразной маски.
-Угу,- Кадгар окинул взглядом внушительный трофей и снова демонстративно уткнулся в книгу. Читать не получалось, юноша тут же начинал прислушиваться к происходящему в комнате, что от полуэльфийки совершенно не укрылось.
-Там гость?
Тихий, явно чем-то раздраженный, но, тем не менее, наполненный нотками довольного азарта мужской голос ответил на вопрос так же ясно, как и насупившееся выражение лица Кадгара. Последовавший за этим веселый смешок Медива, наполненный странными, низкими и тоже крайне довольными нотками, заставил парня насупиться еще сильнее, а чародейку – недоуменно вздернуть брови.
-И что?- Нарья все с тем же веселым недоумением посмотрела на парня.- Обижен, что без тебя вино распивают?
-Да к бесам вино!- зашипел Кадгар, уже весь изведшийся.- Чем они вообще там заняты?!
-Тебе так нужен милорд прямо сейчас?- хмыкнула чародейка и дернула плечом, получив положительный кивок головой. Задумчивый вид и медленно расплывающаяся на милом лице хищная и развесело-безумная улыбка, заставили внутри что-то захолонуть и пожалеть о сделанных на поводу эмоций решениях.
Впрочем, выловленный из корзины чуть переспелый, но все же крайне вкусный на вид крупный персик, не выглядел слишком опасным. Ну, так младшему магу показалось сначала.
Сочный «чмок» заставил все звуки за дверью подозрительно моментально притихнуть. Кадгар уставился на Нарью совершенно огромными глазами, в которых плескалось чувство, близкое к ужасу. Чародейка же, все так же лукаво и весело улыбаясь, махнула ему рукой, мол, твоя очередь действовать. Парень обреченно зажмурился и отрицательно замотал головой, горячо надеясь, что его отказ и несогласие утихомирят пыл чародейки, снова решившей встряхнуть обитателей башни.
Зря надеялся. То есть в глубине души он чувствовал, что просто так это не закончится, но ведь он искренне верил в ее благоразумность!
Притихшая Нарья, дождавшись, когда парень опасливо приоткроет один глаз, медленно и соблазнительно облизнула надкушенный плод, издав пусть и приглушенный, но настолько томный и сладострастный стон, что у Кадгара покраснели даже уши и затылок.
-Кадга-а-ар!
Парень был уверен, что тихий, но столь чувственный шепот легко услышали в запертой гостиной и обреченно и раздраженно выдохнул, прищурено взглянув на шагнувшую совсем близко полуэльфийку. Что бы ни сотворил с ним за такое Страж, уж он придумает, как вправить мозги совсем распрощавшейся со здравым рассудком чародейке.
Отворившаяся с грохотом дверь и Страж, явно чуть ли не при помощи чар переместившийся через всю комнату, заставили бы его зажмуриться, если бы Нарья не загородила собой почти весь обзор. А Кадгар бы в последний момент не осознал весь коварный замысел девушки, для которой дразнить Медива, доводя того до ревности, было просто новым главным делом продолжительной жизни.
-Ну, чего ты?- голос, все еще переливающийся мурлыкающими кошачьими нотками, был напрочь лишен соблазнительных низких тонов.
-Вкусно же!- чародейка повернула голову за спину, словно только сейчас отреагировав на шумно возникшего старшего мага.- Милорд! А Вы персик хотите?
Если бы взглядом можно было испепелять, то несчастный, выловленный из корзинки и протянутый магу, фрукт воспламенился бы в одно мгновение. Совершенно недоуменный и абсолютно честный взгляд серо-голубых глаз ученика только добавил градусов к уровню закипания мага, но Хранитель пока еще держался, сверля парочку взглядом.
Тихий смех, прозвучавший где-то в гостиной, наполненный странной холодной и одновременно жаркой, нездешней магией, оказался последней каплей.
-Ты!- Страж разъяренно взглянул на Нарью,- чтоб я тебя не видел, пока со своими наставниками не разберешься!
Полуэльфийка изобразила недоуменную гримасу, но все же послушно прошла в гостиную, оставив корзину на столе. Маг же, не обращая на чародейку больше никакого внимания, чуть ли не рывком подскочил к своему ученику, крепко хватая того за локоть и направляясь в сторону лестницы к своим покоям. Тихий писк «Учитель!» можно было бы счесть проигнорированным, если бы шлепок пониже спины, призывающий ускориться не был бы завершен мимолетным поглаживанием бедра юноши.
Кадгар довольно улыбнулся, зная, что Мастер этого выражения лица не увидит.

Грохот рушащейся балконной балюстрады вырвал из объятий сладкой дремы, звонкий голос доносился даже на верхние этажи – видимо, Нарья изволила гневаться уже на лестнице, где звуки прекрасно резонировали и усиливались. Тихая дрожь магических потоков заставила скатиться кубарем с уже пустой постели и ринуться вниз из покоев наставника. Что чародейка натворила, что башня начинала возмущенно гудеть от чар иного мира, Кадгар даже думать не хотел. Как и о том, что в ответ может устроить достаточно несдержанный временами маг, несмотря на все его благоприобретенное умиротворение.
Уже на середине пролета, по которому встрепанный юноша почти скатился, перескакивая сразу по несколько ступеней, его поймали за шиворот, прижали к высокому телу и зажали рот ладонью.
-Не встревай,- шепот наставника обжег край уха, заставив скулы слегка зарумяниться и отозвавшись легкой дрожью где-то на загривке. Не успел юноша в должной мере насладиться ощущениями, как совсем рядом в стену влетел сгусток белесой энергии, окатив серебристой вспышкой лестничный пролет. Снизу донеслась экспрессивная тирада на неизвестном языке и мелодичный звон соприкоснувшихся эльфийских клинков.
Старший маг, все еще прижимая к себе ученика на случай массовых разрушительных атак, с задумчивым видом выглянул вниз и прислушался – драка переместилась на открытую террасу и теперь все чары угрожали окнам библиотеки, укрепленным барьерами, но не рассчитанными на настолько чуждую Азероту магию.
-Когда мне сказали, что у Нарьи и Мориона разногласия, я не подозревал, что настолько,- хмыкнул Страж, задумчиво потерев подбородок.- Надо будет потом попросить у нее записать эти чары.
Словно в ответ на слова мага снаружи вновь донесся грохот, в окнах полыхнуло ярким белым светом, почти сразу сменившимся темными багровыми бликами огня и хищным ревом – выяснение отношений между созданиями иного мира грозило затянутся надолго.

@темы: Арда, Кадгар, Каражан, Медив, Нарья

---

Осень в Каражане

Тропа уходит из-под ног,
Сворачивая в лес...
Волшебный город Тир-На-Ног’т
Спускается с небес.
Он тянет руки ступеней,
Он предлагает нам
Подняться в странный мир теней,
Чтобы забыться Там.

@темы: графическое, настроение, Каражан

---

зарисовки

то чувство, когда артефакт твоего класса оказался в Каражане... Милорд игрушку забрал
И да - это бяка, но это любимая бяка *закуталась в плед* Дурацкое ощущение, когда переделать в нормальный арт хочется, но сил на "можется" не хватает

@темы: графическое, Каражан, Медив, Нарья

---

Почти полуночное

Изломанные ветви

Окружающий лес было полон звуков, потусторонних и живых, передвижения животных, дыхания врагов, шелеста листьев, взглядов затаившихся духов и дуновений ветра. Странные изогнутые древние деревья, покрытые темной листвой, так резко контрастирующей со светлыми рельефными ветвями, окружали лагерь в несколько десятков огромных, украшенных перьями и ветками, хижин. Небольшие плетенные «гнезда» оплетали тысячелетние стволы причудливой системой, будучи соединенными хлипкими мостиками и лесенками. А наверху, не скрытое даже искривленными ветвями и высокими, окружающими лес, скальными пиками, раскинулось высокое, огромное небо. Иссиня-черное, словно дорогой бархат, усеянное звездами, будто по дорогой ткани раскатилось оборванная жемчужная нить, далекое и холодное, бескрайнее в своей пустоте и... такое родное, ведь ее народ родился не под солнцем.
В рядом стоящей жаровне пылало странное, темное, иссиня-черное с фиолетовыми искрами, пламя. Танцующие языки сплетались в причудливом танце, мгновенно насыщаясь приглушенным, темно-оранжевым отблеском, стоило поднести руку поближе. Тонкие полупрозрачные язычки тут же обхватывали изящную ладонь, обвивая дымными струйками, даря ощущение потусторонней прохлады и легкого озноба от лихорадочного жара.
-Пламя любит тебя, бессмертная душа,- голос, достигнувший сознания, отдавался металлическим карканьем и глухим шелестом крыльев. Присутствие чего-то могучего и темного, как многие древние духи или боги, не было враждебным и подарило укутывающее ощущение поддержки и защиты, вскоре угаснув.
Командир гарнизона, молодая девушка, медленно убрала руку из огня, склонив голову и пристально, чуть сощурив глаза, продолжив наблюдать за танцем магического огня, разведенного темными жрецами араккоа. Завораживающие движения погружали сознание в странное состояние горькой опустошенности, такой необычайно закономерной после слепящей ярости и оглушающей беспомощности перед течением событий. И пальцы сами хватают жаровню за край, сжимаясь на раскаленном металле и даруя ослепляющее в своей боли чувство незаконченной жизни, позволяя волне безудержного гнева затопить разум и эмоции, снося это обволакивающее, одурманивающее чувство.
Жаровня с яростным криком улетела прочь, разбрызгивая искры и даря тихой ночи оттенок пьянящего угара боевого безумия. Кровь, моментально ускорившая бег, набатом отдавалась в ушах, пульсировала в висках ритмом ударов сердца. Воздух со свистом втягивался в открытый рот, словно легким не хватало его для лихорадочного дыхания, ноздри хищно трепетали, а глаза медленно наливались птичьей чернотой. В глубине сознания, в самом естестве, гордом, непреклонном, пылающем тем ало-багровым беспощадным пламенем, что было в ее имени, рвалось нечто древнее, могучее, давно забытое и укрытое печатями.
-Остановись, эльф!- полный паники крик мужского низкого голоса, лишь с легким звоном птичьего акцента араккоа, остался незамеченным. Присутствие древнего героя, древнего короля, чей дух был заключен странными ритуалами гуманоидных птиц, чья сила была увеличена столетиями неистовой веры и молитв, кого насильно привязали к ней... Кто оказался благороднее своих прислужников, не пожелав заменять ее душу своей.
Здесь, в этом странном мире она вновь чувствовала неизбежную обжигающую боль потерь и терзающее ее опустошение. Горечь медленно отравляла душу, вытесняемая лишь в короткие и ослепляющие, подобно вспышке молнии, моменты болезненной душевной близости. В сладкие мгновения воспоминаний и событий, сохраняемых в памяти с маниакальной бережностью, что приносили терпкое послевкусие наступающего одиночества среди равнодушной, не понимающей, не разделяющей ни капли того вихря эмоций, толпы. И душа, бессмертная, долгоживущая, бедная и истерзанная, душа практически разрывалась на части, медленно, мучительно, словно тонкую оболочку растягивали в стороны затупленными когтями, с кровью, с мясом, оставляя жуткие рваные раны, сочащиеся густой вязкой кровью, медленно стекающей по груди, окрашивающей кожу в темный багровый цвет. И если прикрыть глаза, то можно даже ощутить этот терпкий, пряный запах, оставляющей во рту металлический привкус. Можно почувствовать медленное, ленивое течение крови по телу, ощутить, как она застывает, превращаясь в тончайшую корочку, оставляя причудливые разводы диких, пугающих до ужаса, узоров.
Рот открывается в беззвучном крике, внутренний зверь в последней, тщетной попытке рвется наружу, щеря увеличившиеся клыки и яростно сверкнув янтарно-зеленым цветом глаз, убегает поджав хвост и лихорадочно прячась от того безудержного, древнего и неумолимого, что рвалось изнутри. Водоворот эмоций и чувств, пьянящая эйфория сохраненных светлых и приятных, сладостных и теплых воспоминаний; дикая пляска огня, крови и пламени, безумный угар передовой линии битвы и головокружительный вихрь магии великого множества миров... Все срывается с привязи магических печатей, разрывая грудную клетку вороньим клекотом, разносясь пронзительным птичьим криком по ночному лесу, наполняя ощущением летящего ужаса, ненаправленной ярости и жажды крови и резни, оглашая окрестности леденящим душу криком безысходной, не нашедшей выхода горечи, молниеносно трансформировавшейся в безумное желание мести и убийства.
Молодая девушка стаей черных ворон разлетелась во все стороны.
-

Narya, nare onna. Alasaila… Entula,

Нарья, огненное создание. Глупая... Вернись- тихий голос не перекрыл неестественного крика, низкий баритон не успокоил мечущееся в древнем безумии создание, но увиденная множеством глаз размытая тень, принадлежащая миру живых, родила короткий выдох, словно ударом вышибленный из легких, судорожно наполнявшихся воздухом для лихорадочного поддержания мечущейся в оковах памяти и чувств жизни.

@темы: графическое, словесные наброски, Медив, Нарья